Северный пес

Таким вот образом Илис и вернулась домой, в Истрию, на Латер, где ее поджидали с распростертыми объятиями родители, не чаявшие уж увидеть дочку живой и невредимой. Ее тут же потащили в королевский дворец — засвидетельствовать свое почтение. Король официально принес извинения и в качестве компенсации за нанесенный моральный ущерб предложил стать супругой Крэста. Илис поняла, что проблемы ее вовсе не кончились, а только начинаются, и домой она вернулась рановато. Они с Крэстом всегда недолюбливали друг друга, а уж чтобы стать его женой — подобное могло привидеться разве только в кошмарном сне. Но, к счастью, после разговора с Крэстом оказалось, что не все так плохо. Ее кузен тоже не горел желанием обрести в лице Илис любимую супругу, о чем и сообщил отцу. Пока король и принц выясняли отношения, Илис воспользовалась моментом и улизнула из столицы. На сей раз она не собиралась забираться слишком далеко, и осела на одном из окраинных островков, где через какое-то время, когда утихомирились страсти вокруг предполагаемой их с Крэстом свадьбы, открыла небольшую школу для магиков. Таким образом, в настоящее время Илис являлась всеми уважаемой наставницей школы при храме Гесинды, и если Брайан не слышал ее имени вплоть до появления ее в Карате, то исключительно потому, что не интересовался делами магическими.

На переваривание подобной информации требовалось время. Грэм никак не мог вообразить себе Илис школьной наставницей; она запомнилась ему шальной девчонкой, которая только-только начинала обретать какое-то подобие взрослой серьезности. Только ради того, чтобы увидеть подобную трансформацию, стоило посетить храм Гесинды на отдаленном островке. К тому же, Грэм хотел кое-что рассказать Илис, и, в частности, передать ей последние слова Роджера. Но визит к старой знакомой мог и подождать; теперь у него была бездна времени впереди и полная свобода передвижений. В пределах островной империи, правда.

— Кажется, тебя мои новости не слишком поразили, — заметил Брайан, закончив рассказ и созерцая мрачную, со сведенными бровями и плотно сжатыми губами, физиономию Грэма.

Тот покачал головой.

— Поразили — не то слово. Вообще говоря, Брай, я уже разучился удивляться, а уж если речь идет об Илис… От нее можно ожидать всего. А где находится остров, о котором ты говорил?

— Южная оконечность архипелага… а ты что же, собрался к ней в гости?

— Возможно. Нужно кое-что сказать ей.

— Вы спать-то думаете ложиться? — со стуком распахнулось окошко над головами собеседников, и оттуда выглянула Анастейжия со свечой в руке. — Ночь уже на дворе. Грэм с дороги и устал, да и у тебя, Брай, завтра вроде бы не выходной…

— Идем, — ответил Брайан и поднялся.

— Мэнни я уже уложила вместе с Симом, — продолжала Анастейжия. — А тебе, Грэм, Джем постелит в большой комнате.

— Спасибо, — сказал Грэм и с недоумением почувствовал, как кровь прихлынула к щекам. Хорошо, что уже темно, и никто не видит, как он краснеет, словно мальчишка.

В комнате Джем расправляла на широкой скамье стеганое одеяло. Заслышав неровные шаги Грэма, она распрямилась и с улыбкой обернулась к нему.

— Надеюсь, в этом доме к вам придут только добрые сны, сударь, — сказала она безо всякого стеснения.

Грэм остановился и пристально взглянул в веселые зеленые глаза.

— С чего ты взяла, что меня посещают какие-то другие сны, кроме добрых?.. — а ведь в самом деле, подумал он, если я начну разговаривать и кричать во сне, как это частенько бывает… Мэнни знает, он привык, а вот что скажет Брайан и его семья? Не напугать бы Анастейжию и Джем.

Девушка пожала плечами.

— Не знаю… Просто… вы не кажетесь человеком, избалованным добрыми снами.

Откуда она знает? Откуда? Она же не видит насквозь… или видит?..

— Спокойной ночи, сударь, — Джем спокойно закончила свое занятие и тихонько выскользнула из комнаты.

Грэм сумел проснуться до того, как начал кричать. Кошмары и не подумали отпускать его, и он довольно долго лежал, уставившись неподвижным взором в темноту, пытаясь выровнять дыхание и размышляя, не разбудил ли кого. В доме было тихо, и он понял, что сегодня, по крайней мере, не шумел. В остальном же, все было скорее плохо, чем хорошо. Он знал, что второй раз уснуть не решится; да и не хотелось уже. С другой стороны, нужно было чем-то занять остаток ночи. Не колобродить же в чужом доме…

На коже тонкой пленкой подсыхал холодный пот ночных сновидений — ощущение знакомое, но от того ничуть не менее неприятное; Грэм знал, что несколько минут спустя на смену ему придет озноб. Можно было встать и укрыться поверх одеяла еще и лежавшим рядом со скамьей плащом, но он не пошевелился. Лежал, рассматривая полоску лунного света на бревенчатом потолке, а в памяти медленно бледнели ночные видения…