Северный пес

Удовлетворив свое любопытство, тан Локе приказал отвести пленника в подвал и поместить его в одну из камер. Пусть посидит, пока решат, что с ним делать дальше. На самом деле, выбор был невелик: или держать его в плену (хотя кому это нужно, что толку от адъютанта?), или убить его, предварительно допросив уже жестче, или все же попытаться переговорить с касотцами. Последний вариант представлялся сомнительным. Доказательств, что касотец действительно что-то значит, не было, а значит, существовала немалая вероятность выставиться дураками в глазах врагов. Такого никому не хотелось, возиться с касотцем в случае заключения его в темницу тоже ни времени, ни желания, не было, а значит, оставалось одно — убить. К решению такому пришли довольно быстро, и оставалось лишь обсудить способ казни. Мнения разделились, некоторые предлагали быстрый удар мечом — тихо и без шума, кто-то стоял за повешенье. Джулия молчала. Она была против того, чтобы убивать касотца, и была склонна попытаться проверить все-таки слова Пса, но разве кто-нибудь прислушался бы к ней? Она не стала принимать участия в развернувшейся дискуссии, а разыскала в зале Галейна и устроилась рядом с ним. Она хотела поговорить с наинцем, он был благоразумным и спокойным человеком, и умел в любой ситуации мыслить логически.

— Бардак, — констатировал Галейн, бросив на нее косой взгляд. — Полный бардак.

— Точно, — согласилась Джулия. Медейские офицеры пеняли Изоле, что тот не держит своих людей в надлежащей строгости, но и их солдаты были хороши. Во всяком случае, шумели они никак не меньше, чем наемники. — А ты бы на их месте что сделал? Ну, с касотцем?

Галейн задумчиво потер переносицу.

— Я бы что сделал? Я бы, пожалуй, все же вывел его на стену. Для показательной казни. Не вступая в переговоры с касотцами, но так, чтобы они видели, кого мы вешаем. Если парень важен для них, они сами пришлют людей для разговора.

— А это вариант! Только как вдолбить это нашим офицерам? Медейцы хуже, чем бараны, их не переспорить.

— Хочешь пари? — Галейн ухмыльнулся, откинул на спину светлую косу. — На бутыль старого лигийского?

— Пари? — озадачилась Джулия. От спокойного и, чего уж там, холодноватого Галейна она не ожидала подобного ребячества. — О чем?

— Спорим, что через двадцать минут наши доблестные офицеры осознают пользу показательной казни?

— С твоей помощью?

— Разумеется, с моей.

Джулия не выдержала и фыркнула. Происходящее вокруг все больше напоминало ей птичий базар или какой-то лихорадочный сон.

— Ну попробуй.

Легко поднявшись, Галейн направился в сторону Изолы, который в этот момент что-то увлеченно обсуждал с другими офицерами. Вокруг них собралось десятка два человек как из вольного отряда, так и непосредственно из медейцев, и они все тоже пытались вставить словечко. Галейн не без труда протиснулся мимо них, на минуту Джулия потеряла его из виду. А потом шум вдруг стих, и стал слышан ровный и, по первому впечатлению, бесцветный голос наинца.

Просто удивительно, как он при такой способности заставлять людей прислушаться к себе, до сих пор ходит десятником, а не сотником? Джулия не раз замечала, что в некоторых случаях парни выполняют его распоряжения охотнее, чем приказы Изолы, а временами и сам Изола советуется с ним.

— Кажется, наш длинноволосый друг метит в командиры? — раздался за спиной у Джулии насмешливый голос Хагена. — Неплохо у него получается.

— Да уж получше, чем у некоторых… Ты с чего такой довольный?

— Настроение хорошее.

Легкий тон приятеля отнюдь не успокоил Джулию, а, наоборот, заставил нервничать еще больше.

— Где Грэм? — спросила она резко.

— Пес-то? Там, где ему полагается быть. В карцере.

— С ним все в порядке?

Хаген смотрел на нее с легкой улыбкой, но в глазах явственно читалось плохо скрытое раздражение.

— Ты уделяешь слишком много внимания этому брехливому псу, — ответил он. — Расслабься. Я понимаю, у тебя приказ, но все же это перебор. Ты перестаралась.

— Что ты имеешь в виду? — сощурилась Джулия.

— Что ты принимаешь его слишком близко к сердцу, а песий сын того не стоит. Он сумасшедший.

— Не тебе судить, — начала Джулия и осеклась. Кому, как не Хагену, командиру, было судить о психическом состоянии Пса? — И хватит меня учить. Сама разберусь.

— Не сомневаюсь. Что это он тебе подмаргивает? Заговор у вас, что ли?

— Кто подмаргивает?

Хаген кивнул в центр зала, где собралась основная часть присутствующих. Галейн в самом деле пытался привлечь внимание Джулии и, поняв, что добился, наконец, своего, махнул ей рукой. Удивившись, она встала и пошла к нему, заметив краем глаза, что Хаген направился за ней.

— Вот, — сказал Галейн, когда она подошла. — Джули была вместе с Грэмом и могла видеть, при каких обстоятельствах наш касотец был взят в плен. Я бы на вашем месте, господа, поинтересовался, как это произошло.