Северный сфинкс

Естественно, особое положение Резанова не осталось незамеченным для тех, кто внимательно наблюдал за нами. Николай Петрович рассказал мне, что его дружбы стали домогаться некоторые довольно подозрительные личности, о существовании которых он ранее и не подозревал. Были среди них и иностранцы. Они активно набивались в друзья к моему помощнику, расспрашивая его обо мне и других людях из будущего.

– Василий Васильевич, – разводил руками Реза-нов, – поймите меня правильно. Я не могу изображать мизантропа, шарахающегося от всех встречных и угрюмо молчащего в ответ на заданные мне вопросы. С другой стороны, я не могу говорить им неправду, потому что люди сии, по моему мнению, неплохо разбираются в людях и сразу же заметят, что я лгу. А это тоже нехорошо.

– Николай Петрович, – я участливо похлопал Резанова по плечу, – в подобных случаях лучше всего говорить полуправду. То есть окружать правдивые сведения кучей абсолютно невероятных подробностей, которые настолько исказят эту самую правду, что в нее никто не поверит. Впрочем, если вам такое не по силам, ссылайтесь на то, что вы боитесь гнева императора в случае разглашения сведений, составляющих государственную тайну. Ну и не забывайте сообщать мне, кто именно наиболее часто задает вам подобные вопросы…

А вот сегодня, следуя в Михайловский замок, мой помощник подвергся вооруженному нападению. Некие люди напали на коляску, в которой ехал Резанов, ударили его кинжалом и вырвали у него из рук портфель с бумагами. Видимо, ради них все это и затевалось.

Граф Аракчеев сразу же доложил об этом происшествии Павлу. Император пришел в ярость – мало того, что его чиновник получил тяжелое ранение (удар кинжала пришелся Резанову в грудь, пробив легкое), но и бандиты, за которыми стояли некие внешние силы, сумели похитить важные и секретные бумаги.

Я как мог успокоил Павла, сообщив, что в похищенных бумагах не было и намека на наше происхождение, а государственные тайны там содержались в гомеопатических дозах, и в случае попадания их в руки наших противников они не могут нанести существенный ущерб империи. Но мои слова только на некоторое время успокоили Павла.

– Эх, Василий Васильевич, – тяжело вздохнул он, – для меня тревожно то, что среди бела дня в центре моей столицы происходят подобные вещи. Мне жаль беднягу Резанова, который сейчас находится при смерти. Скажите, можно ли его спасти?

После ранения Николая Петровича сразу же доставили в Кордегардию, где у нас был оборудован импровизированный медпункт. Ольга тут же оказала Резанову первую помощь и сообщила мне, что ранение хотя и тяжелое, но не смертельное. Я же, в свою очередь, порадовал ее известием о том, что доктор Антонов и реанимационная машина завтра должны прибыть в Петербург, и тогда можно будет заняться раной моего помощника всерьез.

Поэтому я, как мог, успокоил Павла и попросил его дать указание всем силовикам империи начать розыск злоумышленников. Для этого была начата тщательная проверка на заставах всех лиц, покидающих Санкт-Петербург. Я же, вместе с подполковником Михайловым, допросил всех очевидцев нападения на Резанова.

Из их показаний следовало, что нападавших было трое, все они были одеты в обычное цивильное платье и ничем особым не выделялись среди обывателей. Правда, один из свидетелей, торговец головными уборами с Очаковского рынка³⁴, заявил, что, по его мнению, нападавшие были иностранцами.

– Поверьте, ваше благородие, – сказал он, – это были или свеи³⁵, или немцы. Думаю, что скорее, немцы. Один из них сказал что-то другому на непонятном мне языке. Я немного понимаю по-французски – господа любят, когда с ними разговаривают на этом языке, – так вот, эти двое говорили не по-французски.

– А они потом убежали или уехали? – спросил Михайлов.

– Их ждала коляска, запряженная парой лошадей, – ответил свидетель. – Они в нее вскочили и ускакали в сторону Николы Морского³⁶.

Мы с подполковником переглянулись. Похоже, что нападавшие обитали в районе Английской набережной, где традиционно селились выходцы из Туманного Альбиона. После же того, как Павел наложил арест на собственность подданных короля Георга, обитатели этого района сидели тихо, как мыши под веником. Но многие следы недругов российского императора вели в те края.

– Я полагаю, Васильич, что стоит внимательно заняться этими налетчиками, – сказал мне Михайлов, когда допрос свидетелей закончился. – Надо вместе с ребятами из Тайной экспедиции как следует перетряхнуть британский гадюшник, в котором водятся нехорошие люди, готовые перерезать глотку нашим друзьям.

Мы с Игорем вместе посетили главу Тайной экспедиции Александра Семеновича Макарова и ознакомили его с распоряжением императора об оказании нам всей возможной помощи. Тот, вполне естественно, дал все требуемые распоряжения своим подчиненным, и машина тайного сыска закрутилась.

2 (14) мая 1801 года.

Мемель, Королевство Пруссия.

Капитан Грэм Иден Хэмонд,

командир корабля Его Величества «Бланш»