Северный сфинкс

– Я очень рад, что вы прибыли в этот город, сэр, – голос Джонатана Квигли, резидента разведки Его Величества в Мемеле, был, однако, каким угодно, только не радостным. – Но хочу сообщить вам, что Пруссия в последнее время стала относиться к нам намного менее дружелюбно.

– Почему же?

– Ну, во-первых, наши парни, воюя с теми, кто присоединился к объявленному русским царем новому «Вооруженному нейтралитету», порой весьма недружелюбно относятся к некоторым торговым судам под прусским флагом. А потом то, что покойный адмирал Нельсон устроил в Копенгагене, тоже не очень понравилось властям Пруссии. К тому же боевые действия прервали торговое судоходство в здешних краях. Нас здесь пока еще терпят, но, вполне возможно, скоро это терпение может закончиться.

Квингли покачал головой и хмуро взглянул на меня.

– Хорошо еще, что пруссаки, хотя и узнали о нашем поражении, но толком еще не знают о тех потерях, которые мы понесли. А если узнают, то вполне могут разоружить ваш фрегат. Особенно если Россия объявит Англии войну. Король Фридрих Вильгельм III совсем не похож на «Великого Фрица» – дядю своего покойного папаши, и не будет ссориться с императором Павлом. Так что на вашем месте я бы постарался как можно быстрее покинуть порт. И направиться прямиком на Борнхольм – там, как мне сообщили, флот Его Величества устроил временную базу.

– Без ремонта мы до Борнхольма не дойдем. – Я тяжело вздохнул, вспомнив о тех повреждениях, которые получил «Бланш» во время стычки с двумя русскими фрегатами. Это случилось неподалеку от острова Нар-ген. Проклятые варвары стреляли очень метко, и мы точно бы пошли ко дну, если бы нас не спас туман, в котором мы сумели спрятаться от врага.

– Посудите сами – помимо потерь в команде у нас две опасные пробоины в корпусе. Одна чуть выше ватерлинии, а вторая у самой ватерлинии. В трюм хлынула вода, которую мои ребята днем и ночью откачивали с помощью помп. Они уже выбились из сил, а вода продолжала поступать. Я уже молчу о повреждениях в такелаже. Скажу честно – мне в голову уже лезли мысли о том, что нам следует взять курс на русскую Либаву и там спустить флаг. Но Господь смилостивился над нами – волнение на море стихло, а ветер подул в нужном нам направлении, и мы кое-как доковыляли до Мемеля. Но до Борнхольма, уж простите, мы не дойдем даже при самой хорошей погоде и с попутным ветром. Нам нужен как минимум месяц, чтобы отремонтировать мою бедную «Бланш».

– Хорошо. – Квингли встал со стула и пристально посмотрел мне в глаза. – Если все обстоит именно так, как вы говорите, то я посоветовал бы заглянуть к официальному королевскому резиденту – им является, как вы знаете, сэр Теодор Мэй. Надо попросить его обратиться от вашего имени к местным властям с просьбой разрешить вам остаться в Мемеле на время ремонта корабля. Но, уверяю вас, пруссаки на это не пойдут. Впрочем, сэр Теодор, насколько я знаю, будет не раньше вечера – у него на данный момент назначена встреча с местными властями. Самим же вам лучше к ним не соваться – сделаете только хуже.

– Да я понял уже… Даже начальник порта с нами говорил так, словно он разговаривал с нищими попрошайками, которые просят пенни на улицах Лондона. Мол, меня не интересует, англичане вы или там французы. А потому либо уходите побыстрее, либо устраивайте все ваши дела сами. Ладно, вечером так вечером. Только скажите мне, сэр, есть ли в этом забытом Богом городишке хотя бы одна нормальная ресторация?

Квингли покачал головой.

– Рядом с гаванью есть лишь матросские пивные, куда приличному человеку заходить небезопасно. Сходите-ка вы лучше в «Цум Оксен» на Марктштрассе – у них весьма неплохо готовят прусские тефтели из настоящей телятины под сливочно-каперсным соусом. Либо в «Адлер», на той же улице – там можно отведать хорошую вареную говядину с подливой. Все эти блюда, увы, плебейские. Только ведь местных жителей изысканная парижская кухня не интересует – это в Кёнигсберге можно нормальные рестораны найти… Впрочем, здесь все равно готовят вкуснее, чем в нашей старой доброй Англии. – Сэр Джонатан тяжко вздохнул…

Я вышел на улицу. Сэр Джонатан жил по ту сторону речки Данге, в небольшом районе, застроенном виллами богатых купцов. Здесь же, на соседней улице, располагалась и вилла, принадлежащая Мэю. Я слышал, что этот город служил перевалочным пунктом, откуда в Англию ежегодно уходили сотни кораблей с древесиной для строительства на королевских верфях военных кораблей. Местные купцы получали от этой торговли хороший доход, и они не были настроены враждебно к Англии. И потому я рассчитывал на то, что мы все же получим возможность хотя бы наспех залатать пробоины на «Бланш» и снова выйти в море.