Северный цветок

Это был старый человек. Его волосы и борода отливали снегом. Он был одного роста с Филиппом, но несколько пошире в плечах. Когда он остановился под ярким светом одной из висячих ламп, озарившей его бледное лицо, и когда он одну руку положил на грудь, а другую протянул вперед, то Филиппу показалось, что он видит перед собой воплощенное величие и всю былую славу Божьего Форта, хотя он и не знал, что собой представлял в прошлом этот форт.

На старике был такой же кожаный костюм, как и на Пьере. Его волосы и борода находились в диком беспорядке, а из-под косматых бровей горела пара глубоко посаженных глаз, отливавших синей сталью. В первую минуту он внушал страх. Он был стар и в то же время молод. Беловолосый, серолицый, он тем не менее производил впечатление богатыря.

— Филипп Уайтмор! — сказал он. — Я — Анри Д'Аркамбаль! Пусть вознаградит вас всевышний за все то, что вы сделали!

Железная рука сдавила пальцы Филиппа. И вдруг, еще до того, как молодой человек успел ответить, старик опустил свои руки на его плечи и обнял его. Их плечи соприкоснулись, а лица почти слились в одно. Два человека, которые любили Жанну Д'Аркамбаль больше всего на свете, с минуту пристально смотрели друг другу в глаза.

— Они все рассказали мне! — мягко произнес старик. — Вы избавили мою Жанну от смерти. Примите отцовскую благодарность, а вместе с ней и — это!

Он отступил назад и сделал широкий жест, который обнял, казалось, всю комнату.

— Все, все, что вы видите здесь, принадлежит ей! — сказал он. — Если бы она умерла, то вслед за ней умер бы и я! И подумать только, какой опасности она подверглась! Спасая ее, вы тем самым спасли меня. Поэтому будьте желанным гостем в этом доме, который готов принять вас, как родного. Должен вам сказать, что впервые с тех пор, как моя Жанна крохотным ребенком вошла в форт, наш дом принимает, как родного, чужого человека, а это значит, что вы можете рассчитывать на наше гостеприимство до тех пор, пока захотите.

Он снова крепко пожал руки Филиппа, и две крупные слезы потекли по его землистым щекам. Эти слова, которые сорвались с уст отца Жанны, произвели на молодого человека такое сильное впечатление, что он снова почувствовал себя во власти самых радужных и смелых надежд. По многим причинам он никак не мог ждать подобного приема. Он сам не мог найти причины и объяснения, но ему почему-то чудились всевозможные страхи и ужасы. И вдруг владелец Божьего Форта оказал ему такой любезный прием!

С Пьером трудно было говорить, так как он все время избегал лишних слов. Что касается Жанны, то и она представляла собой сплошную тайну, которая то наполняла его сердце надеждами, то повергала его в отчаяние. Д'Аркамбаль принял его, как родного сына. И вот почему, как он ни старался, он не мог выразить те чувства, которые в настоящую минуту обуревали его.

— Я думаю, что каждый мужчина на моем месте сделал бы то же самое для вашей дочери! — сказал он наконец. — Я счастлив, что простой случай дал мне возможность оказать ей услугу!

— О, вы жестоко ошибаетесь! — ответил старик, взяв его за руку. — Вы — один из тысячи! Надо быть настоящим мужчиной для того, чтобы выйти живым по другую сторону Громовых Порогов! Я лично могу указать только на одного человека, который за последние двадцать лет совершил этот подвиг, и этот человек был сам Анри Д'Аркамбаль! Только мы трое, — вы, Жанна и я, — можем похвастать тем, что вырвались из цепких объятий этого чудовища! Все остальные поплатились жизнью за свою смелую попытку. Я вижу в этом перст судьбы!

Филипп задрожал.

— Мы трое! — воскликнул он.

— Да, мы трое! И вот почему я отныне считаю вас членом нашего дома!

Он увел Филиппа в глубь комнаты, и молодой человек только теперь обратил внимание на то, что почти все стены большой комнаты заняты полками с книгами, всевозможными бумагами и географическими картами, а также рисунками. Точно так же и массивный стол был завален книгами и журналами, которые валялись даже на кожаных креслах и на полу, затянутом шкурами диких зверей. Многочисленные полки с книгами находились и на противоположном конце комнаты, где в свете лампы виднелись также колбы, странные стальные инструменты и стеклянные приборы.

Каким-то чудом в Пустыню попал ученый! Вот какова была заключительная мысль Филиппа, который понял, что здесь Жанна получила свое образование. Именно здесь, среди этих стен, насчитывающих несколько веков существования, в этой угрюмой тишине девушка знакомилась с миром.

Старик указал Филиппу на кресло близ большого стола и сел почти рядом с ним. У его ног стоял невысокий стул, крытый кожей серебристой рыси, и, когда Д'Аркамбаль глянул на него, его суровое лицо сразу смягчилось, выразив нечто вроде нежной улыбки.