Северный ветер

— Кстати, о ностальгии, — заявил он наконец. — Сможешь теперь в своих книжных «откровениях скандальной журналистки» написать правдивую историю о Ленском и том маньяке.

Марина затянулась сигаретой. Что ее всегда «радовало» в Александре, так это то, что он знал, куда бить, — чтобы попасть в болевую точку.

— Смогу, — подтвердила Марина. — Но не уверена, что стану.

— Неужели перегорела? — деланно изумился он. — А столько было моральных терзаний в прошлом году!

— Не перегорела, — жестко ответила Марина. — Просто жить захотелось. А еще смогла посмотреть на все с другой стороны.

— Интересно, с какой же? — не отставал он.

Марина залезла с ногами на широкий подоконник открытого кухонного окна и выпустила изо рта струйку дыма, наблюдая, как он расходится белесыми клубами и растворяется в воздухе. Александр, в общем-то, ее откровений не заслуживал, но высказаться захотелось.

— С какой? — задумчиво произнесла она. — А с такой, знаешь, что тот учитель мертв, и от правды он не оживет. И даже легче ему не станет. Не верю я как-то в жизнь после смерти. А вот в то, что жизнь может быть не напрасной — верю.

— Какая философия! — удивился Александр. — Интересно, и в чем же был смысл жизни того учителя?

— В чем был его смысл — не мне судить, — усмехнулась Марина. За окном ветер покачивал старые тополи во дворе, срывая с них остатки пуха. — Но то, что с ним случилось незадолго до смерти, свело двух людей, которые бы никогда не смогли познакомиться в других обстоятельствах.

Александр снова замолчал. В этот раз надолго.

— Позволь узнать, Маруся, — сказал наконец он, — кто тот Артем Севостьянов, которому посвящена благодарность в начале книги?

Определенно, приз за догадливость ему можно было вручить!

— А вот это уже, Саша, — не без удовольствия растягивая слова, произнесла она, — не твоего ума дело.

Своего негласного правила — «не говорить о чувствах и совместном будущем» — Артем придерживался строго. Марина старалась делать так же, но все чаще рыдала по ночам после их привычных телефонных бесед «обо всем, кроме».

Борис тогда сказал умные, дельные вещи. Но впрок они не пошли: Марина не могла расстаться окончательно — ни с Артемом, ни со своей привычной жизнью. Страшно было и то, и другое.

— Послушай, Марина, — начал как-то Артем, прервав внезапно повисшее молчание, — если вдруг… если ты… — Она напряглась, поняв, что слова даются ему с трудом, а значит, он хочет сказать что-то важное. — Если ты решишь приехать ко мне в свой следующий отпуск, я буду рад, — на выдохе выпалил он.

Марина улыбнулась, закрыв глаза ладонью, а потом с усилием потерла их пальцами. Завуалированное признание — это так в духе Артема.

— Я тоже очень скучаю по тебе, — с нежностью ответила она, чувствуя, как на душе становится легче от этих высказанных наконец чувств.

— Марина, давай не будем об этом, ладно? — резко оборвал Артем. — Это все ни к чему!

После этого разговора Марина опять не спала всю ночь. К утру подушка промокла от слез, а голова была тяжелой от мыслей и сомнений.

Если еще недавно она не высыпалась из-за того, что отдавала всю себя написанию романа, то теперь казалось, что отдавать вскоре станет уже нечего. Точнее, некого — настолько она извелась.

Редактор из издательства списывался с ней по электронке и пару раз даже звонил, пытаясь уточнить сроки, в которые Марина сможет подготовить новый текст. Она что-то обещала ему, что-то вполне выполнимое — в других условиях, но не сейчас. У нее был продуманный сюжет, было и время для написания, но вдохновения — не было. Не было того полета мысли и души, который она впервые ощутила на маяке, с Артемом, а потом, после, парила на той высоте еще пару месяцев кряду.

«Только любовь! Жить можно только с ней, понимаете? Только с любовью!» — уже на рассвете услышала она голос Львовского в своей голове.

А ведь с этого несчастного шизофреника, по сути, чуть больше года назад все и началось. После его смерти Марина наконец призналась себе, что должна что-то в своей жизни поменять. И тогда еще не понимала, что именно.

Похоже, теперь настала пора принимать решение.

Перед визитом в кабинет главного редактора Марина с наслаждением допивала кофе. Многие ценители «правильного» вкуса сказали бы, что кофемашина не сравнится с туркой, но Марина не была таким уж великим эстетом. Хотя, растворимый кофе все же не особо любила. Ей придется привыкнуть к нему. Или взять небольшую кофеварку из дома с собой?..

— Тебе предложили работу в другой редакции? Опять криминальная хроника? — деловито поинтересовалась Светлана.

— Нет, — покачала головой Марина.