Северный ветер

— А у нас тут жуткая слякоть, — пожаловался Артем, когда Марина в красках рассказала ему о питерской весне. — Юра вчера застрял в лесу на своем «пирожке» и несколько часов шел пешком до поселка за трактором. Сегодня весь день матерится. Иные его выражения даже я в первый раз слышу.

К концу месяца посыпались ответы из издательств. Роман Марины готовы были опубликовать почти во всех. Она выбрала самое интересное предложение, с учетом известности и статуса издательства, оплаты и тиража. Конечно, как она и предполагала, всерьез заработать на публикации было невозможно, но перспектива подержать в руках настоящую, написанную ей самой книгу окупала все старания уже одним этим фактом.

Еще неделя прошла в борьбе с корректором. Марина не только отстаивала авторские знаки, но и, вооружившись справочником по пунктуации, восполняла пробелы в знаниях «профессионала».

И уже совсем незадолго до планируемой даты публикации, когда заказанная у художника обложка была готова, а книга практически сверстана, от редактора поступило предложение сделать марининому роману рекламную кампанию — за счет издательства. Упор в ней должен был делаться на ее профессиональное прошлое, что-то вроде: «Откровения скандальной журналистки криминальной хроники. Вы найдете в романе то, о чем не пишут в газетах». По сути это был полнейший бред. Марина в своем произведении не пыталась раскрыть никаких секретов или вытащить наружу чьи-то тайны, даже образы ее персонажей были собирательными и не имели отсылок к каким-то реальным личностям. Она раздумывала некоторое время, а потом решила, что все равно ничего не потеряет — и согласилась.

Она предполагала, что обещанная реклама ограничится слоганом на обложке, какими-нибудь баннерами на сайте издательства и, вероятно, плакатами в магазинах некоторых книжных сетей. Но все оказалось куда масштабнее: в ход пошло не только это, но и газеты, и журналы, и радио. В итоге, несмотря на то, что спрос на книги в бумажном варианте за последние годы упал катастрофически (зачем платить деньги, если можно скачать в интернете бесплатно, полагало большинство), первый тираж романа разлетелся с полок магазинов в считанные недели. И от издательства Марине пришло еще одно предложение — заключить контракт на новый тираж, больше предыдущего и с более солидной оплатой за каждый экземпляр. А редактор уже закидывал удочку о сроках, в течение которых будет написан следующий роман.

Июнь выдался жарким. Тополиный пух заполонил город. Ветер сметал его в белые сугробы вдоль бордюров, носил по тротуарам, поднимал в воздух и бросал в лицо, заставляя отмахиваться и потирать пальцами глаза и нос. Казалось, будто частичка зимы и Севера вторглась вдруг в знойный, зеленый питерский мир. На неухоженных газонах цвели одуванчики, добавляя ярких красок белому, почти что снежному покрову.

Марина, идя по улицам города, ненадолго прикрывала глаза и вспоминала то, что случилось с ней год назад, тоже в июне. Почему-то все ужасы будто стерлись из памяти, превратившись из кошмарных снов в какой-то фильм, который она давно посмотрела и теперь очень хотела забыть. А тополиный пух, круживший сейчас в воздухе Питера так же, как он кружил в обманчиво безмятежном воздухе тех садоводств, напоминал ей не столько о случившемся, сколько об их знакомстве с Артемом.

А еще Марина чувствовала, как ее кожа покрывается мурашками, — ей даже приходилось обнимать себя себя за плечи и с усилием потирать ладонями руки, чтобы хоть немного ослабить ощущения — от воспоминаний о прикосновениях Артема. Они преследовали ее: во сне и наяву, на работе и дома, в душе, в магазине, на улице — везде. Она сходила с ума, стоило только немного расслабиться и дать волю чувствам. Иной раз буквально на стену лезть хотелось от тоски. Она нуждалась в нем — физически, и не только. И не понимала, как дошло до такого.

Она ведь не была юной пылкой девицей, способной умчаться за любимым мужиком на край света навсегда и пожертвовать всем ради него. В ее-то возрасте нужно было думать и заботиться о куда более насущных делах. Или нет?

Марина терялась. И боялась. Боялась своих чувств, боялась того, что они были сильнее голоса разума, который пока — слава богу! — брал верх, боялась оказаться той самой недообследованной кандидаткой в пациенты психиатрии, которая, бросаясь грудью на амбразуру, готова излечивать своей неиссякаемой любовью раненую мужскую душу — бр-р-р!

И в то же время мучилась из-за того, насколько сильно ей не хватает Артема.

А еще Марина понимала — как никогда остро — что ей нужно с кем-то об этом поговорить. Она запуталась в своих собственных переживаниях и домыслах и безумно хотела совета со стороны.

Она не раз набиралась решимости обсудить все с мамой. Но, когда они созванивались, эта решимость таяла. Не было тех слов, которыми Марина могла бы описать ей, что происходит.