Северный витязь

Возле Алексы стояли самые сильные и опытные воины. Сила потирал перевязанную руку, где задела ее стрела сквозь кольчугу. Сотня шла следом за князем и отбивала половцев, которые погнались за дружиной и хотели отрезать ее от Чернигова. Лихим налетом Алекса со своими воинами сбил половцев со шляха, рассеял по перелескам. И ушла сотня галопом следом за своими. Так они скакали почти сутки, постоянно оборачиваясь и осматриваясь, нет ли новой угрозы. Но Владимир, как теперь было понятно, добрался до города. А вот была ли безопасна туда дорога для маленького отряда Алексы, неясно.

– Что думаете, други мои? – спросил Алекса, обводя воинов взглядом. – Дозор вернулся, пока степняков перед нами нет, но встретить мы их можем нежданно. Ночь – хоть глаза выколи.

– Малыми отрядами, десятками надо неслышно к Чернигову пробираться. Глядишь, так все и дойдем, – сказал один из старых дружинников. – Если прямо пойдем, можем на большой отряд наткнуться, тогда все там и ляжем под их саблями.

– Малыми отрядами нельзя, – возразил Сила. – Малыми нас легко перебить. Это как растопыренными пальцами бить. Кулак надо сохранить. Мы половцев на шляхе побили, потому что кулаком ударили. А их ведь с полтыщи было, не меньше.

– До Чернигова осталось всего верст десять, – подал голос Илья. – Вон недавно кто-то стог поджег или еще что-то. И виден был сполох на небе. Значит, не больше десяти верст.

– Что ты предлагаешь, Муромец? – спросил Алекса. Прозвище с легкой руки сотника приклеилось к Илье прочно.

– Продых коням дать, – отвечал Илья. – Вон и месяц скоро за тучки спрячется, все сподручнее будет, сколько нас числом, и не разглядишь. А потом напрямки в город. На полном скаку, не останавливаясь, даже если с половцами столкнемся. Рубиться, дорогу себе прокладывать. Чем быстрее проскочим, тем меньше потеряем. Они ведь, если город начали обкладывать, все больше и больше сил сюда стягивают. Ближе к утру нам, может, уже и не пройти.

– Дело говоришь, Илья Иванович, – согласился сотник. – Мешкать нам нельзя. Чем дольше по лесочкам бродим, тем труднее к городу пробиться будет. Во главу со мной встанут самые сильные. Ты, Сила, как? Рана мешает?

– Нет, Алекса. Рука-то левая. Рубить могу.

– Хорошо. Всем держаться за Ильей Муромцем. Он первым пойдет. Против него никто не устоит. Он сметать будет, остальные добивать да пинками разгонять в стороны. Спаси Господь тех, кто коня потеряет или раненым упадет. Тех подобрать не сможем. За вас помолимся, други.

Кони мягко ступали по слежавшейся листве, иногда задевая выпиравшие из земли корни. Обученные, старательно подобранные, в сотне Алексы кони бестолково не ржали, не фыркали и уздечками не трясли. Шли тихо, как тени, скользили между деревьями, пока все не собрались у опушки. Ножны мечей сунуты у каждого воина под бедра, чтобы не задевать за ветки и не издавать шума. Щиты за спинами, копья в руках и наклонены вперед.

Алекса легонько ударил Илью по плечу. Тот кивнул и толкнул Бурку коленями. Он выехал на опушку первым, его конь перескочил канаву и, набирая скорость на рысях, пошел через поле. Следом в темноте один за другим из леса появлялись новые всадники. Сотня понеслась через поле напрямик в сторону города без криков, без конского ржания. Только топот копыт и гулкий отклик земли.

В овражке замелькал огонек, там спешно кто-то тушил костер. Потом послышались крики, конское ржание, звон металла. Кто-то в темноте спешно садился в седла.

Илья скакал, наклонив голову и прикрываясь щитом от возможных стрел. Копье он держал наперевес, поводья свободно лежали на шее коня. Бурка не нуждался в поводьях, он и без того понимал хозяина.

Впереди замелькали темные фигуры, много фигур. Всадники кричали, пытаясь построиться. Еще миг, и с лязгом столкнулся металл с металлом, заржали кони, закричали половцы, кони летели наземь, взбрыкивая ногами, выбитые из седел воины-степняки падали под копыта, пронзенные копьями, разрубленные мечами.

Илья потерял копье почти сразу. Оно застряло в теле половца. Теперь у Муромца был опыт сражаться в общем строю, он знал, что копье нужно только на первых порах, когда передовые сминают строй врага. Дальше нужно рубить всех встречных, до кого дотянешься. Со своей нечеловеческой силой Илья любил палицу, самое надежное оружие, против которого еще никому не удавалось устоять.

И он летел в ночи огромной черной тучей на косматом коне, его палица взмывала вверх и со страшной силой опускалась на головы обезумевших врагов. Случалось, он сбивал всадника вместе с конем, иногда двух всадников зараз. Скакавшим за Ильей дружинникам оставалось только любоваться такой работой. Сотня ни на миг не осаживала коней, бешеным галопом дружинники прошли через сторожевую заставу половцев, оставив после себя только искалеченных и убитых. Кто-то поднялся с земли с проклятиями и снова упал, уже едва различая удаляющийся топот копыт.

Вскоре русичам приветственно закричали со стен города. Чернигов открывал ворота.