Северус

Бросив сумку на кровать, Ворон упал на покрывало. Хотелось плакать. Он думал, что хотя бы здесь… Но, видимо, это его судьба — быть сиротой при живых родителях. Сколько он так лежал, уставившись в потолок, Ворон не знал. В себя пришел только тогда, когда на потолок легли тени быстро наступающих сумерек, сменивших короткий зимний день.

Решив не раскисать раньше времени, валет вытряхнул содержимое сумки на кровать. Мантия и смена белья были отложены в сторону. Туда же отправились гигиенические принадлежности, карандаш, палочка и фонарик. Перед ним остались лежать нож, кусок угля и — Ворон протер глаза — универсальная отмычка.

Валет напряг магическое зрение, пытаясь разобраться, какие чары наложены на предметы, но ничего не увидел.

Тогда он взял в руки уголь и повертел его перед глазами. Ничего. Чертыхнувшись, Ворон положил уголь на место и потянулся. В комнате быстро темнело, и валет решил воспользоваться Люмосом, который у него прекрасно получался без палочки. Правда, огонек при этом висел в воздухе, но Ворон считал, что так даже лучше. А еще он сомневался, что чары Контроля могут различить его колдовство в доме, где живет ведьма. Тем более, без использования палочки. Он решил, что это прекрасный способ проверить свою теорию — а на фоне всех неприятностей, свалившихся на руководство Хогвартса, вряд ли его исключат из школы за Люмос, даже если Контроль его поймает.

Вытянув руку вверх, Ворон прошептал заклятье и уставился в темноту. Ничего не произошло. Валет ощутил панику, когда понял, что не чувствует привычного тепла в кончиках пальцев.

Вскочив, Ворон заметался по комнате, пока не оказался возле стены с выключателем. Из книг, бесчисленное количество которых он прочитал в библиотеке Хогвартса, он знал про электричество, и через секунду комнату озарил свет. Ворон посмотрел на руку и увидел, что пальцы выпачканы в угольной пыли.

— Ничего себе, — пробормотал валет и тщательно вытер испачканную руку тряпкой, в которой с удивлением узнал маленькую детскую рубашку с кружевами, которые никак не подходили ни этой культуре, ни времени.

Пожав плечами, валет положил рубашку на стул и снова посмотрел на руку.

— Люмос, — кончики пальцев потеплели, и вверх взлетел огонек.

Ворон медленно перевел взгляд на кровать, где лежал уголь.

— Ничего себе, — снова пробормотал он. — Это что же, блокиратор магии?

Осторожно переложив уголь на уже выпачканную рубашку, Ворон тщательно отряхнул покрывало и снова исследовал кинжал и отмычку на активную магию — ничего. Ворон потер лоб.

— Мне нужна помощь, сам я во всем этом не разберусь.

* * *

Где-то…

— Почему везде, где бы он ни появлялся, происходит нечто странное? — женщина несколько раз прошла мимо экрана, на котором Ворон вертел в руках кинжал.

— И что, у вас нет никаких предположений? Даже после того, как на него обратило внимание дитя Хаоса? — Игрок, как всегда, появился неожиданно.

— И что это значит? — невероятно прекрасная девушка слегка нахмурилась.

— Да только то, что тот мир, в котором он оказался, и тот, из которого он пришел — разные. Разные настолько, насколько хватило фантазии у их создательницы, — Игрок отвесил легкий поклон в сторону женщины. — Что ты заложила в основу магии мира Ворона?

— Стихии, — женщина нахмурилась. — Я все еще не понимаю…

— И?.. — Игрок улыбнулся.

— Частичка Хаоса, — женщина остановилась рядом с Игроком. — Это сделало магов гораздо более сильными, чем в мире нашей Игры.