Северус. Глубочайшее исследование фигуры наизагадочнейшего зельевара Хогвартса

– Но почему тогда он не сдал тебя?

– Наверное, не хотел, чтобы его имя связали с этой книгой, – сказала Гермиона. – Мне кажется, профессору Дамблдору бы не понравилось, если бы он о ней узнал. (ГП/ПП)

Снейп не стремился устроить все так, чтобы его учебник попал в руки Гарри; он просто оставил ее в кабинете вместе с другими школьными принадлежностями, когда переезжал в другой кабинет, в неспокойное время между битвой в Министерстве в прошлом июне и его первым уроком Защиты от Темных искусств. Вполне объяснимо, что взрослый человек не хотел никому показывать дневник, который вел в свои печальные подростковые годы, но в этом учебнике запечатлено превращение Снейпа в одержимого темной магией юношу, который предал Лили Эванс и в конечном счете позволил ей погибнуть. Он хотел бы стереть это из своей памяти, как Слизнорт попытался вымарать свой собственный чудовищный промах.

Но проблема с книгами в том, что, как только они выходят в свет, автор больше их не контролирует. Он не может знать, кто их увидит, что читатель сделает с полученной информацией, какой вывод он сделает об авторе на фоне данных, которые в любом случае останутся неизменными, как бы сильно тем временем ни изменился стоявший за текстом человек. Волан-де-Морт выпустил свой дневник в мир, чтобы творить с его помощью зло. Однако когда Снейп узнал, что его учебник послужил той же цели, он не стал обращаться с ним, как с крестражем, – он не отнесся к нему, как к чему-то самостоятельному и отдельному от его души. К собственному ужасу, он сделал все возможное, чтобы проследить путь книги, признал свое авторство и предупредил остальных, что не стоит использовать темные заклятия, которые он придумал. Как и Слизнорту, ему удалось кое-что исправить: он вылечил раны Драко и научил его и Гарри более полезным заклинаниям.

Гермиона – талантливая маглорожденная ученица, которая вполне готова поверить, что «Принцем» могла быть девочка, – видит и другие причины, почему Снейп мог гордиться тем, что он «полу-Принц». Гарри и Дамблдор, например, тоже полукровки, однако их маглорожденные родители были сильными волшебниками. Тобиас Снейп был маглом, а не маглорожденным волшебником. Гарри унаследовал свой магический дар от обоих родителей. Но Снейп в подростковом возрасте связывал свои способности только с одним родителем, с тем, который поощрял его стремление к учебе и давал ему свои книги, когда мог позволить себе купить сыну новые. С точки зрения Снейпа, было бы странно брать себе магический псевдоним, ориентируясь на отцовскую линию.

Гермиона понимает, о чем может мечтать замкнутый интеллектуал: она сама жила в магловском мире, который ее не понимал, и мечтала о волшебном, где бы ее возможности ограничивались лишь воображением. Гарри хоть и тоже жил в изоляции от волшебного мира, но у него не такой склад характера, чтобы лихорадочно заниматься самообразованием, как это делали Гермиона и Снейп, зубрившие учебники наизусть еще до первого дня занятий.

Гарри также забывает о сведениях, о которых Гермиона попросту не знает: в воспоминаниях Снейпа явно вырисовалась картинка токсичной семьи: отец кричал на съежившуюся мать, в то время как маленький ребенок плакал. Все, кто в детстве подвергался давлению со стороны родителей, поймут, откуда взялись обидчивость и мстительность Принца-полукровки. Но Гарри не нужно было брать псевдоним, чтобы формально откреститься от Дурслей, они и так не были его родителями. Снейп в итоге сохранил отцовскую фамилию, наверное, он знал, что в волшебном мире ее будут соотносить исключительно с ним, но мы видим, что в подростковом возрасте он мыслил иначе.

Что мы можем сказать об Эйлин Принц как о матери? Мы знаем, что он растила сына в магловской бедности, об этом нам говорят потрепанный учебник и Паучий тупик. Снейп не меркантилен; магические артефакты или обещания роскоши его не прельщают; мать не внушила ему алчности к мирским богатствам, – возможно, она научила его ценить интеллектуальные. Эйлин Принц была капитаном команды в Плюй-камни: Хогвартс для нее ассоциируется с дружбой. Это ощущение она могла передать сыну.

Скорее всего, она вышла за Тобиаса Снейпа по любви. Но различия между маглом и волшебницей сделали свое дело, и вряд ли их брак был счастливым. Любила ли Эйлин Принц сына? Из текста мы видим, что да. В Снейпе очень развито стремление защищать младших, хоть проявляется оно порой своеобразным образом. Более того, Снейп – эмоционально незрелый человек, который с рычанием выгоняет из кустов целующихся подростков, – способен спокойно смотреть в глаза Нарциссе Малфой, когда она вся дрожит от страха за сына. Он способен выдержать и принять ее эмоции.