Северус. Глубочайшее исследование фигуры наизагадочнейшего зельевара Хогвартса

– Я больше не могу закрывать на это глаза. Ты выбрал свой путь, а я – свой.

– Нет… послушай, я не хотел…

– …называть меня грязнокровкой? Но ты же так называешь всех волшебников магловского происхождения, Северус. Почему я должна быть исключением? (ГП/ДС)

Дело не в том, что он назвал ее грязнокровкой. Дело в том, что ей бы пришлось обманывать себя, чтобы смириться с его крепнущими заблуждениями; ей в любом случае пришлось бы отдалиться от него, чтобы защитить себя. Она не верит пустым словам одаренного волшебника, который хочет истребить всех, подобных ей.

Что, по мнению Снейпа, будет, если он обретет власть при Волан-де-Морте? Он намерен держать Лили при себе в качестве наложницы из угнетаемого класса, защищая ее своим покровительством? Если Снейп не понимает, что его принципы и желания взаимоисключающи, то Лили остается только спасаться самой.

9. Просьба Снейпа к Дамблдору

Это второе из тех воспоминаний, которые Снейп прятал от Гарри и Волан-де-Морта: ночь, когда он предал своего хозяина и присягнул Дамблдору в обмен на защиту для Лили, Джеймса и Гарри.

План Волан-де-Морта убить Лили, Джеймса и маленького Гарри наконец-то открывает Снейпу глаза: он поклялся верно служить этому чудовищу. Он просит Волан-де-Морта пощадить Лили и понимает, что совершил ужасную ошибку: он сам открыл хозяину свою трепетную слабость и вручил орудие для манипуляций. Волан-де-Морт мог на какое-то время сохранить Лили жизнь, но сообщать ему о своей любви все равно было чрезвычайно опасно и неразумно. Мы уже видели, как во время уроков окклюменции Снейп в исступлении пытался внушить Гарри, что те, кто не в состоянии контролировать свои эмоции в присутствии Волан-де-Морта, сами дают ему оружие. (ГП/ОФ)

Молодой Снейп боится за жизнь своей возлюбленной больше, чем за собственную. Наконец его глазам открывается то, что для Лили было очевидно всегда: привязанность способна пробудить желание защищать. Лили знала это еще до их первой встречи, потому что ее растили в любви и заботе. Снейп родился в семье, где эмоциональных ресурсов было намного меньше: сила чувств проснулась в нем только в тот миг, когда он испугался за жизнь Лили. Любовь к Лили пробудила в нем эту магию, хоть и в относительно позднем возрасте.

Волан-де-Морт этой магии никогда не понимал и стремился ее уничтожить. Теперь Снейп знает, что все на самом деле просто. Вплоть до этого момента он, охваченный враждой и местью, не доверял любви. Но когда речь заходит о жизни Лили, его внутренним конфликтам приходит конец. Все ясно: Снейп больше не будет человеком Волан-де-Морта. Ему уже нечего терять, и он идет к Дамблдору, которому знакома магия любви и который может выслушать его мольбу.

На место встречи на вершине холма Дамблдор прибывает величественно, по-библейски грозно.

А затем в воздухе полыхнула слепящая белая вспышка; Гарри сначала подумал, что это молния, но тут Снейп упал на колени, и волшебная палочка вылетела из его руки.

– Не убивайте меня!

– Я и не собирался. (ГП/ДС)

Дамблдор начинает с того же, что и Драко: не с нападения, а с разоружения. Сейчас время говорить, а не бряцать оружием.

Согласно традициям волшебного мира, Лили теперь зовется Лили Поттер, потому что она замужем, однако Снейп, прося Дамблдора защитить ее, называет ее девичьей фамилией Эванс. Дамблдор задает вопрос с подвохом: «Разве вы не могли попросить жизнь матери в обмен на жизнь сына?» (ДС/ДС) Как выясняется, не случайно. Снейп и в самом деле пытался предложить Волан-де-Морту эту омерзительную сделку, чем заслужил самые суровые слова, какие мы только услышим от Дамблдора за всю сагу:

– Вы мне отвратительны, – сказал Дамблдор, и Гарри никогда не слышал в его голосе такого презрения. Снейп как будто немного съежился от его слов. – Значит, вам все равно, что муж и сын умрут? Пусть они гибнут, лишь бы вы получили то, чего желаете? (ГП/ДС)

Отец Дамблдора умер в тюрьме, потому что поддался безумному порыву, внушенному печалью и жаждой мести, а матери Дамблдора пришлось одной растить троих детей, требовавших повышенного внимания. Дамблдор не потерпит рассуждений о любви, которые оскорбляют саму ее природу. Его суровые слова вразумили Снейпа лучше, чем если бы Дамблдор выражался деликатнее. Снейп сейчас наиболее уязвим. Он готов учиться, а Дамблдор готов учить.