Северус. Глубочайшее исследование фигуры наизагадочнейшего зельевара Хогвартса

Дамблдор начинает раздражаться, особенно если судить по уничижительному тону его последнего замечания. Дамблдор чувствует, что на него давят. Он ходит по тонкому льду, сообщая Снейпу не больше, чем необходимо, и ничего не говоря ему о крестражах, потому что для Снейпа эти знания равносильны смертному приговору, если Волан-деМорт заглянет к нему в мозг. Дамблдор защищает Снейпа, даже когда оставляет в неведении. Если Снейп обижается, что, кроме Дамблдора, у него нет наперсника, которому он мог бы излить душу, то что с того – Дамблдору не с кем поделиться с тех пор, как умер Николас Фламель.

Но ответ Дамблдора носит яркий уничижительный, обесценивающий оттенок. Чем Снейп заслужил такую неожиданную, ядовитую колкость? Неужели неуверенность Снейпа напоминает Дамблдору о том, чего он сам стыдится: прояви он больше благоразумия, не нужно было бы помогать Гарри в такой спешке? Неудивительно, что Снейп приходит в ярость. Я тот, кем вы меня сделали. Разве он не выполнял абсолютно все немыслимые поручения, которые давал ему Дамблдор?

Дамблдор дает задний ход, использовав стандартную похвалу. Страх, из-за которого он боится довериться Снейпу еще больше, в данный момент настолько силен, что он не в состоянии извиниться.

– И вы исключительно хорошо с этим справляетесь. Северус, не думайте, что я недооцениваю, какой опасности вы ежесекундно подвергаетесь. Поставлять Волан-де-Морту якобы ценную информацию, при этом скрывая от него самое главное , – эту работу я не мог бы доверить никому, кроме вас. (ГП/ДС)

И вновь это слово: доверить. Разве Снейп не доказывал раз за разом, что он исправился? Что заслужил доверие Дамблдора? Неужели он должен сделать что-то еще, чтобы искупить свои грехи?

– Однако мальчишке, неспособному к окклюменции, со среднестатистическими способностями к магии, который к тому же напрямую связан с Темным Лордом, – ему вы доверяете гораздо больше!

– Волан-де-Морт боится этой связи, – сказал Дамблдор. – Недавно он совсем ненадолго попробовал по-настоящему проникнуть в мозг Гарри. Он испытал такую боль, какой никогда не знал прежде. Он не станет пытаться вновь овладеть Гарри, в этом я уверен. Не таким способом. (ГП/ДС)

Дамблдор только что сообщил Снейпу очень важные сведения, и Снейп их даже запомнит и применит в свое время. Но Дамблдор все еще думает, что дело в Гарри. Дамблдор так печется о благополучии Гарри, что регулярно забывает: Снейп не смотрит на мальчика с тем же восторгом в глазах.

– Я не понимаю.

– Лорд Волан-де-Морт, со своей изувеченной душой, не в состоянии соприкоснуться с такой душой, как у Гарри. Для него это все равно что примерзнуть языком к ледяной стали, все равно что гореть в огне…

– Души? Мы же говорили об умах!

– В случае Гарри и Волан-де-Морта это практически одно и то же. (ГП/ДС)

Душераздирающее зрелище. Снейп молит о любви, а Дамблдор рассыпается в дифирамбах Гарри. Снейп просит, чтобы Дамблдор признал исключительную силу его ума, а Дамблдор переводит разговор на души, где у Снейпа нет преимуществ: он даже не знает, что Дамблдор думает о грязной душе бывшего Пожирателя смерти, если таковые вообще бывают. Да, да, мы знаем, что с Гарри все непросто, но как Дамблдор может не замечать, что Снейп просто завидует? А моя душа, Дамблдор? Моя? Да, только Снейпу известно, что его душа способна вынести, но порой ему хочется, чтобы Дамблдор просто взглянул на него и оценил его жертвы и преданность.

– После того, как вы убьете меня, Северус…

– Вы отказываетесь рассказывать мне что-либо, однако ждете, что я окажу вам эту маленькую услугу! – прорычал Снейп, и теперь на его худом лице отразился подлинный гнев. (ГП/ДС)