Северус. Глубочайшее исследование фигуры наизагадочнейшего зельевара Хогвартса

Снейп, казалось, пришел в ужас.

– Вы сохраняли ему жизнь, чтобы он умер в нужный момент?

– Не нужно сцен, Северус. Сколько мужчин и женщин умерло на ваших глазах?

– Последнее время это были лишь те, кого я не смог спасти, – сказал Снейп. (ГП/ДС)

И вновь Дамблдор разговаривает со Снейпом в грубой манере, как один измотанный солдат с другим. Он не отвечает на вопрос; небезопасно сообщать Снейпу, на какой исход смерти Гарри он рассчитывает, иначе придется рассказывать о крестражах. Вместо этого Дамблдор отвечает вопросом на вопрос, и ответ Снейпа лучше всего показывает, как глубоко он изменился. Снейп научился в точности просчитывать, чьи жизни он спасти не сможет, и научился при необходимости сохранять равнодушный вид, – и этот навык ему очень пригодится, когда на его глазах убьют Чарити Бербидж. Во всех остальных случаях он будет защищать других, сопереживать им и с каждой спасенной жизнью усиливать собственную магию.

Эта перемена показывает, насколько важно, чтобы Снейп и Гарри до самого конца ненавидели друг друга. Они могут уважать и понимать друг друга, однако теплых чувств никто испытывать не будет, да этого и не требуется. Снейп когда-то защищал Гарри, потому что любил Лили; когда-то Снейп защищал только своих слизеринцев и выплескивал злобу на всех прочих учеников. С тех пор его силы возросли. Он защищает как друзей, так и врагов, даже если ему хочется сначала спасти им жизнь, а потом разбить лицо, как это делает Рон с Драко Малфоем. (ГП/ ДС) Желание пожертвовать жизнью ради родных и близких вполне естественно. А вот рисковать жизнью ради врага, ради человека, который желает тебе зла, – для этого требуется больше душевных сил.

После такого неожиданного крушения иллюзий Снейп неправильно понимает намерения Дамблдора и думает, что все это время его обманывали.

Он поднялся.

– Вы меня использовали.

– В смысле?

– Я шпионил ради вас и лгал ради вас, ради вас я подвергал себя смертельной опасности. Я думал, это все ради того, чтобы сын Лили Поттер продолжал жить. А теперь вы говорите мне, что растили его, как свинью на убой… (ГП/ДС)

Дамблдор мог бы объясниться. Или мог указать на небывалый случай: Снейп назвал Лили по фамилии мужа. Но он буквально поражен неожиданным участием Снейпа к Гарри.

– Это так трогательно, Северус, – серьезно сказал Дамблдор. – Неужели вы все-таки привязались к мальчику?

– К мальчику? – выкрикнул Снейп. – Экспекто Патронум!

С конца его палочки сорвалась серебристая лань: приземлившись на пол, она пронеслась по кабинету и вылетела в окно. (ГП/ДС)

Наконец-то мы получаем подтверждение, что Патронуслань принадлежал Снейпу. Она вылетела из окна, воспарив, точно Лили, и мы понимаем, чей образ Снейп держал в голове, когда в последний раз пролетел по воздуху.

Дамблдор смотрел ей вслед, пока серебристое сияние не погасло в небе, и обернулся к Снейпу, – у него в глазах стояли слезы.

– После стольких лет?

– Всегда, – сказал Снейп. (ГП/ДС)

Если Дамблдор об этом не знал, значит, он в течение многих лет вообще никогда не видел Патронус Снейпа. Насколько нам известно, за всю книгу его видели только Сириус, Дамблдор, Гарри и Рон. Снейп поступал мудро, что держал свой Патронус в секрете; после смерти Дамблдора весь Орден Феникса решил, что Снейп и не сходил с темной дорожки. Если бы они видели облик его Патронуса, у них могли бы возникнуть сомнения.

Дамблдор работал вместе со Снейпом, полагался на него, но никогда не спрашивал, откуда он черпает свои растущие силы. Возможно, он полагал, что со временем воспоминания Снейпа о Лили потускнеют или забудутся. Но Патронус Снейпа мощный и легкий: вряд ли Снейп когда-либо забывал, откуда произросли все его защитные способности, ведь именно благодаря любви к Лили он впервые почувствовал, что чья-то жизнь ему дороже собственной.