Северус Снейп и Возникшая Волна (СИ)

— Хорошо, давай быстро. Какие новости?

— Гермиона все еще не знает, что пророчество о ней. По крайней мере не знала, когда я уходила. Вчера за ужином она выглядела очень расстроенной. Филиус сказал мне. Но я уверена, что она придет ко мне, когда догадается.

— Почему она не знает, что пророчество о ней?

Минерва пожала плечами.

— Не понимаю. Я еще больше в этом убедилась, ну, странно, что она была здесь вчера. Если верить Молли Уизли, — Минерва фыркнула, увидев, как Лакс морщит нос от этого имени, — ее не было на крестинах сына Гарри и Джинни. А она должна была быть крестной.

— Почему же она была здесь?

— Полагаю, она просто не знала, — хмуро ответила Минерва. — Я ничего не слышала ни от кого из них, но Молли была в гневе, что ни один из ее родственничков не смог написать.

— Лицемерка, — пробормотала Лакс.

Минерва критически подняла бровь.

— Как бы там ни было, я не слышала, чтобы ее приглашали. Это звучит странно, — задумчиво добавила Минерва.

— Значит, ты думаешь, они забыли о ней?

— Покинутая, — процитировала пророчество директор. — Полагаю, скоро она почувствует себя покинутой. Тем более Артур говорил, что ему стоило огромных усилий убедить Молли не отправлять вопиллер.

— Бедная девочка, — Лакс покачала головой и мягко добавила: — Понимаю, почему они подходят друг другу.

— Как он? — вкрадчиво спросила МакГонагалл.

Лакс пожала плечами.

— Вчера вечером заказал у эльфа шоколадный пудинг и скрылся с ним в спальне. Делает вид, что ему все равно, но я-то знаю. По крайней мере, уже не изнывает по этой Эванс.

— Лили… Да… Это была та ещё история.

Лакс буравила Минерву взглядом:

— Вот почему он сбежал, Минни…

— Ты единственная, кому я позволяю так себя называть, и если ты скажешь Северусу… Впрочем, можешь сказать ему, что я буду обращаться к нему Сев, если он посмеет назвать меня Минни, — пригрозила она.

— Ни одна живая душа не узнает. Я не позволю, — засмеялась Лакс.

Минерва еще секунду ухмылялась и снова стала серьезной.

— Я знаю, почему он бежал. Но Гарри, он такой, хотел, чтобы все знали, какой хороший человек твой внук. Просто пошел и рассказал. Северус ненавидит внимание. Все еще ненавидит. Он только дважды ужинал в Большом зале, и то один раз, когда не было меня.

— М-м… вчера, это я его отправила.

— Хорошо. Спасибо тебе, — улыбнулась Минерва. — Ему нужно снова привыкнуть к людям. Привыкнуть к тому, что к нему относятся как к нормальному человеку. Не как к призраку. Ты не поверишь, сколько любовных писем ему принесли совы после заявления Поттера. После того, как он отказался от госпиталя и ордена Мерлина. Он не привык быть на виду и ненавидит славу.

Лакс согласилась.

— Наверное, надо снять заклинание. Он скоро выйдет, но сначала… В комнатах Гермионы есть портрет, который я могла бы посетить?

— Хочешь с ней встретиться? — ухмыльнулась Минерва.

— Однозначно, — Лакс снова подмигнула.

— Я принесу ей Гундорфа Сварливого. — Директор улыбнулась и подняла палочку: — Фините инкантатем.

Северус закатил глаза, увидев двух хихикающих женщин. Особенно Минерва — она никогда так не хихикала. Он откашлялся и посмотрел на них, вопросительно подняв бровь.

— Не думаю, что для тебя это обычное поведение, Минерва, — прошипел он.

— Конечно нет, мой мальчик, — успокоила его Лакс. — Обычно я отправляюсь в ее кабинет. Поболтать с ней или с Альбусом.

Северус мысленно вздохнул и пристально посмотрел на Минерву:

— Тогда завтрак, женщина?

— Прояви больше уважения к директору! — беззлобно отругала его Лакс.

Минерва ухмыльнулась, пожала плечами и без разрешения взяла Северуса под руку.

— Пойдем?

Он только кивнул и повел директора из своих комнат.

Плач ребенка разбудил ее. Третий раз за ночь. Почему мальчик всегда просыпается, как только она уснет? Кровать была теплой и удобной, но за доли секунды Гермиона поднялась, дрожа,и немедленно завернулась в толстый черный длинный халат. Осмотрела комнату и поняла, что чего-то не хватает. Она не знала, чего именно, но почему-то комната казалась пустой.

Гермиона пошла босиком по каменному полу к детской. Когда она заглянула в приоткрытую дверь, ребенок перестал плакать. Вздохнув, решила убедиться, что все в порядке. Но когда она подошла к кроватке, сына там не оказалось.

— Квинтус? — тихо спросила она.

— Ш-ш, Гермиона. Он только что снова заснул, — мягко ответил знакомый бархатный голос.

Она повернулась к старому креслу-качалке. Усталые глаза сразу обнаружили мужа, и губы растянулись в счастливой улыбке.

— Северус, я не заметила, что ты встал.

— Квинтус заплакал, как только ты уснула, — объяснил он. — Я встал. Он и мой сын.

— Он проголодался? — спросила Гермиона, не скрывая своей зевоты, и осторожно подошла к креслу.

— Нет. Думаю, его что-то испугало, — нежно ответил Северус и покачал спящего малыша. Он с любовью улыбнулся и похлопал ее по левому бедру. — Сядешь?

Гермиона улыбнулась и удобно устроилась на коленях мужа, прижимаясь к его широкой груди, когда он обнял ее за талию. Она посмотрела на него, а потом взяла сына на руки и прижалась теснее. Закрыла глаза, вдыхая детский запах и наслаждаясь губами Северуса на своем виске.