Северус Снейп и Возникшая Волна (СИ)

Где-то в глубине души Гермиона знала, что это совершенно нелогично, что ее мысли абсурдны, но была уверена, что никогда не заинтересует Северуса. Она не была красивой. Яркой — да. Умной. Книжным червем. Но мужчинам это не нужно. Они не любят умных женщин. Или, по крайней мере, ее. Никто никогда не любил ее по-настоящему.

Гермиона плакала в подушку, зная, что просто жалеет себя. Но это было правильно.

*

Минерва захлопала в ладоши и улыбнулась своему уже сорок лет любимому мужчине.

— Можешь позвать Лакс? — нежно спросила она.

— Я уже здесь, дорогая. — Миссис Принц появилась в правом углу портрета и послала Минерве воздушный поцелуй. Потом она чмокнула Альбуса в щечку.

— И? — начал Дамблдор, сверкая глазами. — Я знаю, что означает это твое выражение, Минерва.

— Она догадалась, — директор счастливо ухмыльнулась.

— Наконец-то, — вздохнула Лакс. — И?

— Это ее поразило. А потом она убежала прочь.

— Убежала?

Минерва медленно кивнула:

— Гермина была сбита с толку. Она думала, что пророчество обо мне.

Альбус искренне засмеялся, а Лакс снова ухмыльнулась.

— Моя Минерва и тот мальчишка? Нет.

МакГонагалл закатила глаза, но, подмигнув ему, нежно улыбнулась.

— Минни, а он знает, что она знает? — спросила Лакс.

— Минни? — Альбус чуть не поперхнулся лимонной долькой, которую положил себе в рот, и миссис Принц постучала по ее нарисованной спине. — Она позволяет тебе называть себя Минни?

— Альбус, пожалуйста, — простонала Минерва. — Сейчас есть дела и поважнее.

— Минни? — повторил он. — Десятки лет я хотел дать тебе ласковое прозвище. Какое-нибудь. Но когда я пытался, ты сразу насылала на меня заклинание желейных ног.

— Альбус, пожалуйста, — настаивала Минерва, но Лакс перебила ее. Она ласково положила руку на плечо Дамблдора.

— Альбус, я познакомилась с Минервой очень давно. Задолго до тебя. Я знала ее еще ребенком, когда мы с Квинтусом наведывались к ее родителям. С того времени я называю ее Минни. Ты не можешь отучить меня, старуху, от этой привычки. Когда ты встретил ее, она уже ненавидела это прозвище, которое слышала от родителей, Квинтуса и меня, — миссис Принц пожала плечами и виновато посмотрела на бывшего директора, а потом на его любимую. — Прости.

Дамблдор посмотрел на МакГонагалл, но свет, который на мгновение исчез из его глаз, появился снова:

— Мы потом об этом поговорим.

— Ради Мерлина, послушайте, — странный голос донесся откуда-то из портрета Армандо Диппета, который охал и вздыхал.

Гундорф Сердитый внезапно появился на картине рядом с Альбусом, отчего бывший директор пробормотал:

— Ну и толпа тут собралась.

— Что-то случилось, Гундорф? — спросила Минерва.

— Профессор Грейнджер плачет и кричит, — проинформировал он двух людей на портрете и директрису.

Лакс вздохнула и кивнула Минерве:

— Показывай дорогу, Гундорф,— она толкнула его и, помахав рукой, исчезла.

— Минни, Минерва? — снова спросил Альбус. МакГонагалл застонала, плюхаясь в кресло.

— Спасибо, Гундорф, — мягко сказала Лакс, — не мог бы ты…

— Я обещал кузену зайти, — рыкнул Гундорф и покинул картину.

— Гермиона! — позвала Лакс. — Гермиона!

Гермиона вытерла слезы и пошла на голос бабушки Северуса. Она могла доверять миссис Принц и надеялась, что та не расскажет внуку о ней. Гермиона поправила мантию и, тихо вздохнув, подвинула кресло и села напротив портрета.

— Здравствуйте, миссис Принц, — сказала девушка.

— Дорогая, — ответила та с сочувствием, — называй меня Лакс.

Гермиона кивнула и одарила бабушку вымученной улыбкой.

— Почему ты плачешь?

— Это я. Пророчество. Эт-т-то обо мне, — всхлипнула она.

— Я могла бы сказать: «я же говорила», но это ничего не меняет.

Гермиона покачала головой.

— В любом случае, я ему не нравлюсь, — пробормотала она.

— Что? — Лакс удивилась. Эта молодая женщина действительно считает, что не нравится ее внуку? — Это смешно.

Гермиона покачала головой, и новые слезы полились из ее глаз.

— А он тебе? — мягко спросила Лакс.

— Я не знаю, — слабо ответила она. — Действительно, не знаю, но я… нет, Северус ненавидел меня, когда я была его ученицей.

Лакс тихо засмеялась.

— Не могу в это поверить. Северус никого не ненавидит просто так. Особенно людей с таким умом, как у тебя, дорогая.

— Но… он говорил со мной во время обеда только потому, что узнал от вас, что Гарри и Рон забыли обо мне.

— От меня? — спросила Лакс, но быстро поняла: ее внук и его легилименция. — Ах да. Прости, я сказала ему.

Гермиона пожала плечами.

— Он жалеет меня, — она снова заплакала навзрыд, и Лакс знала, что словами тут не поможешь.

— Я скоро вернусь, — сказала миссис Принц и исчезла.

*

—Ты придумал для меня множество прозвищ, — протестовала Минерва.

— Например?

— Кошечка. Котенок. Конфетка. Лимонная долечка.

— Точно, — засмеялся Альбус, — наш отпуск в Италии.

— Видишь? — Минерва счастливо вздохнула. — Ты называл меня по-разному. Просто не Минни.

— Но почему нет, любимая? — Он знал, что провоцирует ее.

— Дорогой, — проворчала она, — потому что, милый, мой папа называл меня так, моя мама называла меня так. Это детское имя. И когда мы встретились, я была слишком молода, чтобы терпеть напоминая о детстве.

— Но… — начал Дамблдор.