Sex only

Поэтому разговор, который он начал одним весенним вечером после того, как мы досмотрели «Реальных упырей», доели суши и допили весь контрабандный шведский сидр, застал меня врасплох.

— Карин, а давай я к тебе перееду? — вдруг спросил он.

Дом

— Тебя из квартиры выселяют? — обеспокоилась я. — Когда? Должны же предупредить за две недели. Хочешь, в рабочем чате спрошу, не сдает ли кто?

— Да нет… — он поморщился и потянулся за моим бокалом. Я ревниво отвела его в сторону. Последние глотки клубнично-лаймового сидра я не собиралась отдавать без боя!

Но, кажется, он хотел совсем не того боя.

— Нет, слушай. Никто меня не выселяет. Просто…

Он вскочил с кровати, на которой мы под ворохом одеял пялились в ноутбук и нервно заходил по моей комнате. Ходить там было недалеко — пять метров туда, пять обратно, так что я с недоумением смотрела на это шоу.

— Что такое? — я правда не понимала.

— Мы в последнее время с тобой проводим много времени, мне кажется, я помог тебе пережить твое расставание с тем… — он покрутил пальцами в воздухе. — …доминиканским мачо.

— Он не мачо, — поправила я. — Ты так говоришь, как будто я там подцепила двухметрового мулата и привезла сюда.

— Да неважно! — отмахнулся Сашка.

Он был в одной футболке и спортивных штанах, и я в очередной раз залюбовалась тем, во что он превратил свое тело. Я всегда любила тщедушных мальчиков ростом повыше, поэтому он только после развода позволил себе раскачаться так, как нравилось ему самому. На удивление это ему пошло даже больше, так что я не отказывала себе в эстетическом наслаждении. Вот там на животе даже кубики видны и грудные мышцы выступают как у Капитана Америка.

— Саш, скажи нормально, ты чего психуешь?

Он вдруг остановился, посмотрел на меня безумным каким-то взглядом и резко нагнулся, упираясь в кровать кулаками:

— Карин, я был дураком, что тогда от тебя ушел.

— Вообще не спорю, — я тихонько отодвинулась подальше. — Но как-то поздновато каяться.

— Нет! Слушай! Я искал тогда, сам не зная чего! У нас все было просто замечательно, отлично, весело, спокойно, уютно. Даже секс, хотя он, говорят, уходит первым. Но я почувствовал, что у меня в жизни не было, знаешь, бури, безумия! Мы так здорово с тобой совпали, так все классно решали без скандалов и драм, что казалось, я упустил настоящую страсть.

— Саш, ты пьяный? — я сама была пьяная, но вот эти внезапные признания были как-то совсем за гранью адеквата.

— Карин! Прости меня!

— Давно простила, успокойся. Я знаешь сколько на психотерапию потратила? Я бы тебя даже раньше простила, если б знала, что столько денег угрохаю.

— Все будет иначе, Карин. Я теперь буду знать, какое ты сокровище и больше никогда тебя не оставлю. Я долго думал.

— Саш, — я отползла подальше и аккуратно поставила бокал на стол. На всякий случай допивать не стала. Он, вон, допил, и с дуба рухнул. Вдруг это накопительный эффект? — Мы вроде давно все выяснили, а?

— Я хочу снова быть с тобой. Возвращаться к тебе, обнимать по ночам. Мы же самые близкие люди, Карин, разве ты не чувствуешь? К кому ты прибегаешь, когда наделаешь глупостей или тебя кто-то обидит? К кому ты пришла, когда тебе опять разбили сердце?

— Саш, ты ведь меня разлюбил? — аккуратно напомнила я.

— Мне казалось, что любовь — это когда искры во все стороны, такое безумное фламенко, когда ты уходишь, я догоняю, я ухожу, ты догоняешь, фейерверки, страсть! А на самом деле любовь — это никогда не предавать и быть рядом, когда ты нужен. Вот это я понял за три с лишним года без тебя… но с тобой. Ты всегда мне напоминала об этом своим присутствием, своей поддержкой.

Очень хотелось заржать. Прямо в голос. Надо же. Один ушел от меня, потому что надежность не любовь, от другого я ушла, потому что фейерверки не любовь. Что же такое, эта чертова любовь?

— Нет, Саш, поезд ушел.

Я вздохнула. Мой терапевт сразу советовал отделиться от него, отдалиться и, если уж хочется, дружить только когда мы оба заведем свои семьи. Я тогда мягко отказалась от его совета. А вот теперь, кажется, доросла.

— Я тебя люблю! — упрямо сказал он, исподлобья глядя на меня.

Я потерла лицо руками. Оно ощущалось каким-то чужим. То ли из-за алкоголя, то ли из-за того, что вся ситуация выглядела полным бредом. Эти слова я мечтала услышать как минимум год. Как максимум — все три. До одного взгляда в синие глаза.

— Ты же меня тоже любишь! — и смотрит с претензией. Как будто я ему задолжала эту чертову любовь.

— Нет, Саш.

— Это из-за него?

— Возможно, — я пожала плечами. — Просто он помог поставить точку в нашей с тобой истории.

— Чем он лучше? — Сашка скрестил на груди руки и мышцы на его груди вздулись.

Красивый, засранец. Но не для меня.

— Давай не усложнять, а? — я усмехнулась, вспомнив, что однажды Сашка сам сказал мне эту фразу, когда я его в очередной раз пытала — почему. — Его больше нет.

— Тем более, — веско сказал бывший муж, который, кажется, хотел снова быть текущим. — А я есть. Пойдем завтра заявление подадим. Я читал где-то, что вот такие повторные браки — самые крепкие.

— Саш. Сядь.