Sexбомба

С возрастом, от сладкой, а временами, даже, приторной личной жизни, у Кирилла стала появляться «отрыжка» и в голову закрадываться мысль о том, что теперь он не бежит, как раньше, стремглав, после работы к своей обворожительной Ларе, чтобы сорвать с неё всю одежду и заняться с ней страстным сексом, а предпочитает погулять в одиночестве по Кливленд-Парку, посидеть на лавочке и понаблюдать за суетящимися вокруг людьми, а уж затем идти домой. Но это вовсе не означало, что он утратил влечение к идеальному телу своей возлюбленной. Это означало лишь то, что после секса Кирилл слезал с Лары не с чувством лёгкого сексуального «недоедания», а с чувством полного сексуального «обжорства» и физически не успевал, как следует, «проголодаться» перед следующей «трапезой». А вот душой он любил Лару и «прикипал» к ней с каждым днём всё сильнее и сильнее.

Однажды, глядя на беспомощного старика, он, даже, впал в жуткую депрессию по поводу своего неминуемого старения и постепенного движения в сторону кладбища. Кирилла начали душить эгоизм и ревность по отношению к такой же цветущей, как и раньше, нисколечко не изменившейся со дня их знакомства юной Ларе. Его душа разрывалась от одной только мысли о том, что его красивую девочку, после его смерти, заберёт себе какой-нибудь пузатый ублюдок и будет с ней всяко развлекаться, пока его в могиле будут жрать черви. Кирилл, грешным делом, стал даже подумывать о том, как перед смертью механически повредить Лару, чтоб умереть с ней в один день, и втайне от девушки внимательно изучал техническую инструкцию к ней, найденную им внутри её упаковочной коробки.

Обычно людей от таких мрачных мыслей хорошо отвлекают работа или путешествия, но у Кирилла такой возможности не было. Путешествовать ему не позволяли должностные инструкции, запрещающие пересекать границы штата, а на работе у него «нарисовалась» такая «чёрная полоса», что его мысли от этого стали ещё мрачнее.

Словно дряхлый, облезлый, съедаемый паранойей и блохами «сутулый пёс», затравленный интригами на работе и загнанный в угол завистливыми коллегами, Кирилл, бледный, как обескровленный вампирами персонаж трагического фильма, приковылял после очередного рабочего дня в свою благоустроенную «конуру» и, не раздеваясь, обессиленно рухнул в просторное кожаное кресло.

— Ну, всё. Доигрались. Финита ля комедия! Мы под колпаком у Мюллера, — громко объявил хозяин шикарного дома и от досады, с силой швырнул кожаный портфель на диван в сторону лежавшей возле дивана игуаны. Игуана тут же забилась под диван и, замерев, выпучила на хозяина испуганные глаза.

— Мюллер, это тот плюгавенький офицер Гестапо из фильма «Семнадцать мгновений весны», который гонялся за русской радисткой? — в шутливой манере предположила Лара, встречающая своего господина в полупрозрачном костюме «восточной красавицы», при этом грациозно виляя бёдрами и пританцовывая «танец живота». — Ты хочешь поменять тонкую «восточную» тематику вечера на грубую «немецкую» и поиграть со мной в «Штирлица и ту самую радистку Кэт»?

— Это офицер внутренней безопасности Пентагона. Скрупулёзный и дотошный педант немецкого происхождения, Карл Мюллер, который гоняется за русским программистом и пытается схватить его за яйца, — передразнивая Лару, в хамской манере, уточнил Кирилл, давая всем своим видом понять, что ему сейчас не до шуток и уж тем более не до «ролевых» игр.

Ослабив на шее галстук, он привстал с кресла и, взяв с барного столика бутылку виски, сел обратно. — Узнав, что я, обладая немалым доходом, живу один в огромном доме и без прислуги, он заподозрил неладное и установил за мной тотальную слежку, — откупоривая бутылку, процедил сквозь зубы Кирилл и, отхлебнув «из горла», поморщился. — Естественно, его «жучки» зафиксировали то, что я каждый день разговариваю с какой-то молоденькой девушкой, которая никогда не выходит из дома и о которой я не сообщил в анкете при приёме на работу. А сегодня, он раскрыл передо мной все карты и предупредил, что если я не предъявлю ему удерживаемую мной в доме девушку, и он лично не допросит её, то он будет считать меня русским шпионом и добьётся моего ареста, — указывая на себя бутылкой, процитировал Мюллера, Кирилл и, сделав ещё несколько глотков, ехидно ухмыльнувшись, обратился к Ларе: — Что предпримем? Всё по старой схеме? Приглашаю его в гости, знакомлю его с тобой, он влюбляется, получает от тебя жёсткий отказ и на обратном пути прыгает на автомобиле с моста?