Сезон

Наконец в воротах школы появился Игорь. Я издали узнал его сутулую фигуру и меня неожиданно прошиб пот. Когда я видел его в последний раз, он целился в меня из карабина, намереваясь убить. Сердце забилось часто-часто, и к горлу подкатил странный ком. Я опомнился, когда ноги уже несли меня вслед за ним по тротуару, а рука в кармане сжимала взведенный браунинг.

Вот уже фигура Игоря мотыляется впереди в десяти шагах от меня. Его затылок качается в такт шагам, как будто ожидая, что его расколет пистолетная пуля, разбрасывая на асфальт куски черепа, мозгов и брызги крови.

– Э-э, так не пойдет! – сказал я сам себе и, подавив дикий приступ ярости, сбавил шаг.

Игорь, даже не оглянувшись, все также, сутулясь, вошел в двери школы, которая со скрипом сжимаемой пружины захлопнулась за ним.

Я остановился на пороге и начал приходить в себя. Первый раз в жизни я испытал такую ненависть, какой не ожидал. Однако вид Игоря меня несколько обескуражил свой обреченностью. Опущенные плечи и шаркающая походка выдавали в нем человека, у которого не все в порядке. Таких людей издали замечают мошенники и пытаются облапошить на ровном месте. Я бы уж точно так не выглядел доведись мне совершить убийство, захапать золото и уйти от наказания, конечно при условии, что совесть не замучает.

Я осторожно открыл дверь и вошел в гулкий длинный школьный коридор, пахнущий олифой. В одном его конце, среди вешалок и поставленных друг на друга школьных парт два узбека в грязных халатах красили плинтус коричневой краской, то и дело, роняя ее капли на кафельный пол. Стайка младших школьников, оставленных на лето, суетилась возле доски объявлений в дальнем углу, о чем-то оживленно споря.

Молча пройдя мимо узбеков я, свернув к лестнице, и оказался в холле, за которым был кабинет труда, если верить деревянной покрытой лаком табличке на двери.

Дверь была приоткрыта, а из кабинета доносился визг сверлильного станка, за которым стоял Игорь, в таком – же халате как у узбеков. Он сосредоточенно сверлил спинку от стула, намереваясь видимо, затем прикрепить ее заклепками к железному каркасу, груда которых была свалена рядом. Куча фанерных сидений и спинок лежала тут – же, на рабочих школьных столах, которыми был заставлен кабинет.

Я тихо присел на краешек стола за спиной Игоря и достал из кармана браунинг. Убивать я его уже не собирался, с опаской контролируя себя. Но мне почему – то хотелось увидеть страх в его глазах и услышать его дрожащий голос. Однако тут меня ждало разочарование.

Игорь закончил сверлить, выключил станок и продолжал стоять ко мне спиной. Видно было, как подрагивают его руки опущенные вдоль тела. Патрон сверлильного станка сделал последние обороты, и наступила тишина.

– Ну, давай! – вдруг хрипло выдавил Игорь, – здесь никто не услышит!

Он обернулся ко мне, и я увидел бледное лицо смертельно уставшего человека.

– Почему на улице не стрелял?!

Его безумный взгляд метался по сторонам, а тело раскачивалось. Я смотрел ему в глаза, и знакомый ком ненависти опять начинал подкатывать к горлу.

– Не боишься, значит, сука?!

Я вскинул пистолет и навел ствол Игорю прямо в лоб. Он закрыл глаза и замер. И тут я понял, что он на самом деле ждет, когда я его пристрелю! Я несколько растерялся от такого фокуса и, продолжая с опаской смотреть на Игоря, пододвинул стоявший рядом стул.

– Садись, рассказывай.

Он рухнул на стул и, обхватив лицо руками, зашелся в глухом то ли хохоте, то ли плаче. Похоже, крыша у него съехала капитально. Меня это нисколько не обрадовало, и вместо ненависти вдруг возникло какое-то гадливое ощущение, как – будто в дерьмо наступил. Но виду я не подал и с сарказмом произнес:

– Под психа косишь, гад?! Но так легко ты не отделаешься!

Я двинул ногой его в бок, и он упал со стула на заваленный стружкой пол.

Его истеричный смех разнесся по кабинету.

– Мне уже все равно кто меня прикончит! Ты, Ашот или менты арестуют!

Я схватил его за шиворот и рывком поднял на ноги. Пуговицы с халата брызнули дождем. Раздался треск разрываемой ткани.

– Какой Ашот, придурок?! Что ты мне лапшу на уши вешаешь?!

Игорь внезапно обмяк и опустился на стул. Голос его звучал устало и тихо, но я внимательно слушал, стараясь не пропустить ни одного слова.

– Понимаешь, вот уже два года как я играю на игровых автоматах. Подсел конкретно. Задолжал этому Ашоту – владельцу игрового клуба кучу бабла, а расплатиться нечем.

– А он что думал, что ты миллионер, когда деньги тебе в долг давал? – усмехнулся я, – у тебя же зарплата бедного школьного учителя.

– Он хитрый, падла! Знал, что у меня квартира приватизированная. А когда понял, что я влип крепко, пришел ко мне с моими долговыми расписками и квартиру потребовал.

– Зачем – же ты у него в долг брал? Знал ведь, что не рассчитаешься!

Игорь пожал плечами, снял с себя халат и начал задумчиво разглядывать порванный ворот.

– Сначала думал, что выиграю и отдам, а потом думал, что отыграюсь.

Я сплюнул себе под ноги.

– И тут тебе представился случай отдать долги и разбогатеть. Только для этого надо пару тройку человек завалить! Всего делов – то!