Сезон бойни

И к тому же я не уверен, что только в справедливости заключается драматизм этой истории. В чем проблема справедливости? Если справедливость по своим размерам подходит вам, разве вас заинтересует такая проблема? Чтобы добиться своей маленькой справедливости, разве не требуется большой героизм? По– настоящему становится интересно тогда, когда вы сталкиваетесь с проблемой, которая больше вас, и заставляете себя вырасти, чтобы справиться с ней. В жизни большие герои – те, кто не уклоняется от больших вызовов. Я думаю, что именно так можно узнать, насколько вы крупная личность, – по тому, насколько большой вызов вы не испугаетесь принять.

Это и есть самое главное в книгах данного цикла. Откуда берутся герои? Героями не рождаются. Их приходится растить. Этим я и занимаюсь – прослеживаю процесс тренировки героя текущей работой. Мне кажется, что это происходит нелегко. Джим Маккарти начинает, как любой из нас: он злой, обидчивый, почти не способный к подобной тренировке молодой человек, который еще не избавился от своего детства. Но, следуя за ним от книги к книге, мы видим, как он учится и как это его изменяет. Нельзя протащить человека через события такого рода и ожидать, что он не изменится. Так что, по сути, это история человеческой трансформации. Этот процесс длится всю жизнь.

Сколько всего книг будет в этом цикле?

Столько, сколько их будет.

По крайней мере, сейчас мне кажется, что не меньше семи. Это самая длинная «трилогия», какую я когда-либо писал.

Вы знаете, кто такие в действительности хторране?

Вообще-то более корректно было бы спросить: «Вы знаете, что такое в действительности Хторр?» Да. Ответ будет – да. По сути, я уже объяснил, что это такое, в книге. Хторр – экология-завоеватель.

Вы же спрашиваете о другом: где прячется разум, стоящий за вторжением? Единственный ответ, который я могу дать в данный момент: везде.

Тем не менее я обещаю объяснить это более подробно в следующей книге – «Методика сумасшествия».

Эту книгу нам тоже придется ждать три года?

О господи, надеюсь, нет.

В данный момент уже написано 50 тысяч слов пятой книги, но я понятия не имею, какого она будет объема. Похоже, писаться она будет очень тяжело.

В «Работе для настоящих мужчин» было 155 550 слов. В «Дне проклятия» – 144 500. В «Ярости отмщения» – 180 600, а в этой книге – 222 тысячи слов, то есть она на треть длиннее, чем самая длинная из предыдущих книг.

Вы можете коротко ввести нас в сюжет «Методики сумасшествия»?

М-м, конечно. Вертушка терпит аварию; людей захватывают черви и превращают в своих рабов; все они обрастают розовой шерстью и начинают сходить с ума; мы узнаем, что черви – на самом деле четырехполью насекомые с коллективным сознанием; после промывания мозгов, которое черви устроили Джиму, он убивает Лиз и ее ребенка, затем – всех остальных младенцев в лагере, а потом, после того как его спасают, он попадает в приют для сумасшедших, но бежит оттуда, усыновляет новорожденного червя и становится сумасшедшим ренегатом.

Вы шутите?

Мне кажется, лучше подождать книгу, а?

Эпизод, рассказывающий о Дэниэле Гудменв и Лестере Барнстормв, основан на реальном факте? Вы подразумевали какого-то определенного продюсера?

Вовсе нет. Я предполагаю, что кое-кто начнет искать реального продюсера, и я не могу этого запретить, но Лестер Барнсторм не списан ни с одного реального человека, здравствующего или покойного.

Хотя ярость этого эпизода, конечно, реальна. Лестер Барнсторм является олицетворением порочного продюсера, который всегда лжет, обманывает, обжуливает или злоупотребляет доверием автора. Если кто-нибудь из продюсеров, читая книгу, узнает себя, пусть ему будет стыдно.

Я объясню вам, чему посвящен этот эпизод на самом деле. Мести.

Единственные специалисты по мщению в этом мире – писатели. Все остальные – дилетанты. Вы только вспомните, в скольких книгах и в скольких кинофильмах основная суть сводится к отмщению. Таких большинство, правда? Отмщение – вот главное в этой истории. И это не случайно. Писатели просыпаются по ночам, думая, как бы им с кем-нибудь поквитаться. Никто не проводит столько времени, точа свой зуб, сколько писатели. Любой, кто кусает писателя, напрашивается на беду – ему грозит по меньшей мере расстройство желудка.

Кого из героев книги вы списали с себя?

Всех. И никого.

Каждый мой герой несет часть моего опыта общения с людьми. Разумеется, все это проходит через фильтр моего субъективного мировоззрения, но я разделяю себя поровну между всеми главными героями, так что трудно указать на кого-нибудь пальцем и сказать: «Ага, вот что автор думает на самом деле».

Намного правильнее указать пальцем на книгу: «О, так вот о чем на самом деле думает автор».