Сезон бойни

– Через полчаса мы будем в розовом по шею. – Я начал отдавать приказы: – Зигель, верни птиц, законсервируй тигра внизу и восстанови спутниковую связь – мы продолжим операцию с базы. – Мой наушник, запищав, ожил. – Локи, закачай во все резервуары воздух на случай, если нам придется немного подышать из консервной банки. Лопец и Рейли, живо наверх, в турели, – вести круговое наблюдение по полной программе. Всем приготовиться к отправлению. Уиллиг, экстренно вызовите транспортную вертушку. Давайте, шевелитесь! Все в ма-шину!

Я залез в бронетранспортер последним и задраил лкм| с герметическим «ф-фу– ушшш».

Уиллиг отрапортовала первой.

– Капитан, я не могу подключиться к сети, – Что?

– Спутники отказываются признавать наш код.

– Этого не может быть.

– Я даже не могу получить метеокарту. Ее слова отдавали безумием.

– Дайте я сам попробую.

Я шлепнулся на сиденье и застучал по клавишам, одновременно проговаривая четкую последовательность ко-манд в микрофон.

«Простите. Ваш код недействителен».

Дерьмо! Чепуха! Я попробовал еще раз – на этот раз со своим личным служебным номером.

«Простите. Ваш код недействителен».

Какое-то время я сидел неподвижно, отказываясь ве-рить. Строка на экране была для меня чем-то непостижи-мым – словно удар дверью по лицу.

– Сукин сын. – Я тихонько выдохнул. – Он нас от-резал.

– Кто?

– Покойный Рэнди Данненфелзер.

– Что? Разве он умер?

– Завтра, – заверил я и позвал: – Зигель?

– Тигр переведен в режим консервации, но я никак не могу связаться со спутником.

– Неудивительно. Ладно. Будем действовать по плану Б. Валада, как у нас с продовольствием и водой?

– Хватит на две недели.

– Больше и не надо. Уиллиг, какая скорость ветра?

– Сорок.

– Дерьмо! Мы не успеваем удрать. Ладно. Надо заякорить эту штуку. Проверьте герметичность. В общем, сами все знаете. Работать!

Пока они трудились, я вернулся к терминалу. Может, попробовать? Один раз это сработало, правда, с тех пор утекло много времени. Где гарантии, что опять сработа-. ет? Я медленно набрал личный номер и пароль капитана Дьюка Андерсона, будучи полностью уверен, что их не примут, однако…

На экране зажглась заставка связи.

– Гореть мне в адском пламени.

– Ух ты. – Уиллиг заглянула мне через плечо. – Как вам удалось?

– Я знаю волшебное слово. Уходите, не то испортите все колдовство.

Скрестив руки на груди, я задумался. Надо было что-нибудь изобрести. Я не мог запросить информацию, касающуюся сектора нашего пребывания. Данненфелзер был кем угодно, но только не дураком. Он наверняка запустил в сеть программы-ищейки, следящие за всеми запросами, и тогда сектор будет автоматически засекречен. И с содержанием загружаемого текста я тоже должен быть предельно осторожен. Под подозрение попадет любое обращение к сети из нашего района. Я не мог обратиться напрямую ни к кому из военных. Все сообщения по этим каналам скорее всего просматриваются и сразу станут известны Данненфелзеру. Он не глупец. Если я обращусь к кому-нибудь из знакомых, они тут же попадут в его черный список.

Хотя есть один человек… может быть, два. Я набрал код Лиз, снабдив сообщение грифом «Частное/Лично/Секретно/Только для личного ознакомления», а затем зашифровал его и пропустил через скрэмб-лер. «Я знаю, что ты сердишься на меня, – передал я. – И не буду винить тебя, если ты проигнорируешь это послание. Но у меня нет другого канала связи. Нас полностью отключили от сети. Повторяю: нас отключили от сети. Мы даже не можем попросить об эвакуации. А на нас надвигается большое розовое облако, Лиз, это нечестно. Может быть, я и заслужил подобное отношение, но мои люди не должны пострадать вместе со мной. Мы попали в чрезвычайную ситуацию, возможно, смертельно опасную…» – Я остановился на середине фразы.

Чего я хочу от нее? Каких действий жду? Я в растерянности покачал головой. Она ничем не может помочь. Эвакуировать нас уже поздно. Розовое облако накроет нас раньше, чем успеет долететь вертушка. Связь с сетью восстановит контакты с внешним миром, но, поскольку мы отключились первыми, почти все, что мы можем сказать, будет звучать глупо.

Поэтому я мягко завершил: «Не знаю, чем ты можешь нам помочь. Наверное, ничем. Но если мы не вернемся, ты, по крайней мере, будешь знать, что с нами сделали. Не дай им уйти безнаказанными. – Я сделал паузу, обдумывая следующие слова. Должен ли я сказать, как сильно люблю ее? Честно говоря, в данный момент я не ощущал никакой любви. Я вздохнул. – Это все, связь кончаю».

Был еще один человек, который мог получить послание от капитана Дьюка Андерсона (покойного). Но я не знал, как он отнесется к использованию служебного пароля его отца. Пароль я унаследовал в результате цепи очень неприятных событий, и, хотя давно не пользовался им, его, похоже, так и не удосужились аннулировать.

Я набрал в грудь воздуха и передал: «Генерал Андерсон, это – капитан Джеймс Эдвард Маккарти. Я не знаю, помните ли вы: несколько лет тому назад вы вытащили генерала Тирелли и меня из сахарной вьюги? Прошу прощения, что обращаюсь к вам подобным способом, но, похоже, я опять попал в такую же ситуацию».