Сезон дождей и розовая ванна

"Преступное действие отнюдь не является особенностью, присущей только человеку с ненормальной психикой. Таким образом, его следует рассматривать как одно из проявлений психики здорового человека. Во всяком случае, так считается. Конечно, зачастую преступления совершаются душевнобольными людьми, однако, согласно статистике, подавляющее большинство преступников не имеют отклонений от психической нормы. Отсюда следует, что у каждого человека может возникнуть желание убить, а подавление этого желания зависит от степени самоконтроля, являющегося тормозом подобных инстинктов. Желания такого рода возникают не как внутренний самопроизвольный импульс, а всегда обусловлены внешними факторами. Таково мнение многих учёных криминологов" (Тадаси Уэмацу. Психология преступления).

"Согласно данным следственной практики, существует шесть моделей убийства. Основу четвёртой модели составляют корысть и обида. Имеется в виду преднамеренное, так сказать запланированное, убийство. Иными словами, корысть, затаённая обида или чувство оскорблённого достоинства в результате поражения в борьбе любого рода могут привести человека в такое состояние, когда он выжидает и, улучшив момент, наносит ответный удар. Пятая модель — защитная. Под этим подразумевается ситуация, в которую человек попадает помимо своего желания. Без всякого повода с его стороны он становится объектом провокации противоправных действий. В результате защитой реакции объект провокации может убить того, кто его спровоцировал" (Практическое руководство по определению отягчающих вину обстоятельств при совершении убийства. Составитель НИИ юстиции).

Гисукэ Канэзаки, конечно, был человеком нормальным. Человеку, как и животным, присущи различные инстинкты, в том числе удовлетворение голода и половых потребностей, нередко подавляющим образом действующих на психику. Инстинктологи квалифицируют антиобщественные поступки тоже как своего рода инстинкт, которому человек не всегда может противостоять. И если у Гисукэ Канэзаки возникло желание убить определённого человека, нельзя утверждать, что его психика была нарушена, — это лишь проявился один из присущих человеку инстинктов.

Весьма затруднительно определить, к какой модели — четвёртой или пятой — относится его преступление. Возможно, оно представляет собой сочетание этих моделей. Чтобы внести ясность в этот вопрос, следует рассмотреть, как в нём формировалось желание совершить убийство. Ничего другого не остаётся.

Само по себе желание совершить убийство не является преступлением. Чтобы перейти от желания к практическому действию, необходимо нечто, что послужило бы своего рода "спусковым крючком".

Приведём ещё одну цитату из упоминавшейся выше работы Уэмацу:

"Предположим, что А убил Б в тот момент, когда поблизости ни одного свидетеля не было. Совершенно очевидно, что при подобных обстоятельствах социальный контроль у личности ослабевает…"

Безусловно, это может послужить "спусковым крючком" для практического осуществления желания.

Это пример довольно простой, но не только отсутствие свидетелей может послужить толчком к свершению преступного действия.