Какое-то время на крыльце царила тишина. Старик в кресле-качалке и женщина с бледным, осунувшимся лицом смотрели, как «форд» выруливает на Главную улицу. Подъезжая к магазину, он едва полз по Главной улице, зато умчался, как очумелый.
– Что ж, мы свое дело сделали. – В голосе старика слышалось глубокое удовлетворение.
– Да, – согласилась Лаура. – Но на душе у меня тошно. И всегда становится тошно, когда я вижу, как они смотрят на нас. На
– Но это случается лишь раз в семь лет. И иначе мы поступить не можем. Потому что…
– Потому что это часть ритуала, – мрачно закончила она фразу Эдена.
– Да. Это ритуал.
И опять, словно полностью соглашаясь с хозяином, собака подняла хвост и пернула.
Женщина пнула ее и повернулась к старику:
– Это самый вонючий пес во всех четырех городах, Генри Эден!
Собака с урчанием поднялась, спустилась вниз по ступеням, бросив на Лауру Стэнтон укоряющий взгляд.
– Он же ничего не может с этим поделать, – вступился за пса Эден.
Лаура вздохнула, посмотрела вслед «форду».
– Чертовски жаль. Такая милая пара.
– А с этим уже мы ничего не можем поделать, – и Генри Эден принялся за очередную самокрутку.