Сезон колдовства

Я только кивнул, и кинулся к винтовой лестнице. Уже через минуту мы выбрались на крышу. За спиной еще слышались встревоженные крики и отчаянный рев. Зверь стремился как можно быстрее выбраться из опостылевшего подвала.

Лишь на противоположной крыше я позволил себе перевести дыхание. Нас окутал размеренный городской гул, словно и не было этого грозного и жадного чавканья. Мы не спеша спустились вниз. Немноголюдная улица встретила нас треском повозок и отдаленными криками зазывал.

— Я хотела тебе сказать… — начала было Кейтлин, но я тут же остановил ее.

— Сейчас не время, давай отложим все обсуждения на потом.

— Да ты не понял. Этот запах… Он повсюду.

— Тихо! — цыкнул я и быстро огляделся.

Еще секунду назад нас окружали люди, и вдруг все стихло, будто мы очутились в Поросших чащобах, куда люди позабыли дорогу еще во времена первых наместников.

— Это он, — одними губами прошептала колдунья.

Зря я лелеял надежду, что зверь оставит нас в покое. Теперь, посреди пустой улочки, в окружении заколоченных домов, мы были у него как на ладони.

— Нехорошо, — протянул я.

Кейтлин ничего не ответила. Но и без слов было понятно, что она согласна со мной.

— Есть идеи? — поинтересовался я, особо не рассчитывая на ее поддержку.

— Если бы я знала, с чем мы столкнулись, то возможно…

— Остается действовать на удачу.

— Ты перегрин, тебе виднее, — отшутилась она.

Выбрав самый центр пыльного проулка, я внимательно осмотрел низкие крыши. Откуда бы он не напал, у нас хотя бы будут одинаковые шансы. В подобной охоте важна каждая секунда, и полагаться на слепой случай бессмысленно. Хотелось верить в лучшее, но болезненные воспоминания обожгли спину. В том самом месте, где уже долгие годы находились первые отметены этого жестокого мира. Планета, которую мы выбрали себе для переселения, вдалбливала знания по-своему — жестоко и неотвратимо.

Никогда не забуду ту роковую охоту. Оборотень был всего один, а нас сотни, может быть, даже тысячи. Эйфория охоты и явного превосходства, именно она гнала меня вперед, вынуждая не обращать внимание на предупреждение старшего.

Загнав чудище в извилистую лощину, я оторвался от группы и рванул на противоположную сторону. Мне хотелось не просто привести его в ловушку, а самолично скрутить лапы. Доказать не столько себе, сколько всем окружающим, что перегрины чего-то да стоят.

Оставив оружие в лагере, я был вооружен лишь огромным охотничьим ножом. Как местные охотники, что способны кулаком свалить медведя с ног.

Я притаился и жаждал триумфа. А получил первый урок, который преподнес мне жестокий мир средневековья.

Тогда мне удалось выжить. Но гораздо важнее был вывод, который я вынес из этой безумной схватки. Оказывается, загнанный человек куда опаснее зверя, загнанного в угол. Страх, гнев и отчаянье — вот тот волшебный эликсир, что придал моему противнику сил. Боль, ужас и отчаянье — таким был залог моего успеха. Но тогда оборотень действовал по наитию, и в том было его слабое место. А у существа, которое вышло на тропу войны сейчас, таких мест просто не существовало. Оно нацелилось на убийство, а стало быть, наши шансы выжить были слишком малы. Настолько малы, что было глупо даже уповать на надежду в благостный исход.

Впрочем, и я за эти годы сильно изменился. И теперь мне предстояло доказать, в первую очередь самому себе, что жестокий мир воспитал из меня достойного рыцаря пыльных дорог.

Лезвием я начертил круг и разделил его на восемь равных половин. Затем воткнул в середину нож, но перед этим сделал одну маленькую уловку. Вокруг оружия появился еще один, совсем крохотный, круг из серебряной стружки. Самодельный компас вышел на загляденье: ровный, с правильным положением лезвия по отношению к сторонам света.

— Ну давай, голубчик, идти сюда, — процедил я сквозь зубы.

Тишина откликнулась прерывистым шуршанием. Попрятавшись в сточные канавы и отхожие ямы, жители здешних трущоб не спешили забираться поглубже в укрытие. Любопытство тянуло их наружу, как червей во время дождя.

— Он где-то рядом, — подсказала мне Кейтлин.

Я поблагодарил ее коротким кивком. В моей руке уже поблескивал кусок железного стекла. Именно с него я счистил стружку, и именно им я собирался расправиться с очередным исчадием мрака.

Компас оставался недвижим. Не сводя глаз с крыш, я приблизил ботинок к центру круга. Если лезвие отклонится в сторону — я это почувствую.

— Ну давай, давай…

Мои нервы рвались в клочья. Ожидание битвы, страшнее самой битвы. Раньше я бы поспорил с этим утверждением, но теперь мой разум уловил истинный смысл этих слов… Я понимал — осталось немного. Какая-то жалкая доля секунды, и зверь обязательно атакует.

***

В висках творится нечто невообразимое. Пульсирует так, что хоть волком вой. Но я стараюсь держать себя в руках, правда получается не очень. Руки предательски дрожат, и как бы ты ни старался что-то исправить, ничего не выходит. Наверное, все дело во мне. Хочется верить, что получится, но убедить себя в этом невероятно сложно.