Сезон Колдовства

Вернувшись обратно в коридор, я заметил, что от подземных стен каменоломни не осталось и следа. Неровности вытянулись, образовав ровные прямоугольники кладки. Путь осветил ровный ряд притороченных к кольцам факелов. Я точно был здесь раньше. Возможно очень давно, еще в прошлой жизни. Хотя, к сожалению, даже моя прошлая жизнь была прочно связана с этой ненавистной планетой.

Я развернулся и уже было собрался вернуться на поверхность, но вместо коридора уткнулся в каменную стену. Обратная дорога исчезла. Иллюзия все сильнее поглощала мое бренное тело. Вокруг витал призрачный туман, обволакивая своими лапами, которые царапали израненную душу. И почему-то я был уверен — это только начало кошмарного представления. Ведьма не собирается даровать мне скорую смерть. Нескончаемое мучение — вот что ей нужно!

Память возвращалась не сразу, а постепенно, яркими вспышками, будто я забрался на старый чердак и совершенно случайно обнаружил давно потерянный хлам. Но главное, я теперь припомнил название этого гребаного чердака! Орден Честолюбия и Благочестия, обитель Неутомимого противоборства, Кошмарная давилка воли… У этого места было множество названий, но самое первое, а потому самое правильное, помнили немногие. Цитадель истинного обличия — кажется так его нарек кардинал Люциус-Уверенный. Он был мудрым человеком и желал изменить этот мир к лучшему. Но как известно, даже самую замечательную идею можно испоганить до неузнаваемости. Именно это и случилось с цитаделью Истины. В попытке побороть зло, инквизиторы зашли слишком далеко. Не стоит даже вспоминать те изуверства, что видели эти мрачные стены. Достаточно отметить один примечательный факт: местных служителей, даже самые верные приверженцы благочестия за глаза называли живорезами.

Я медленно двигался по широкому коридору с арочным потолком, и факелы вспыхивали ярким светом в такт моим шагам. Напряженно вглядываясь в полумрак, я пытался предугадать действия Взирающей. Но все мои попытки, по сути, оказались тщетны. Потому что классифицировать наведенный ведьмой морок было абсолютно невозможно. Какой бы силой она ни обладала, создать такое количество зрительных образов разом — это уж слишком даже для колдуньи десятого порядка!

Когда достиг очередной развилки, я остановился и прислушался к тишине. Густая темнота опутала два узких прохода. Один уходил вверх, а второй, как и полагается, терялся где-то в недрах подземелья. Я попытался осветить себе дорогу, хотя бы на пару ступенек, но маслянистая пустота стеной встала на защиту своих владений. Настойчиво выставив светоч, я услышал неприятный треск. Стекло фонаря пошло паутиной, и крохотный огонек внутри испуганно заметался по кругу. Одернув руку, я заметил на ней широкий рубец. Только выглядел он как давно забытое воспоминание — бледный, с засохшими краями и тонкой пленкой в глубине раны.

— Стало быть, не пускаешь меня? — обратился я непонятно к кому.

Но ответ все-таки последовал. Странное улюлюканье, сопровождаемое протяжных воем.

Ждать пришлось не очень долго. Уже через пару секунд тьма попятилась в проем, ведущий наверх. Именно там появилась знакомая фигура каменотеса. Правда узнать его в истинном обличии оказалось не так-то легко. Тощее тело вытянулось почти в струну, а задние ноги сложились в обратном направлении, словно у кузнечика. Но самое большое изменение претерпело лицо — фасеточные глаза, ввалившийся нос и зашитый нитками рот. Похоже, ведьма предпочитала держать при себе молчаливых слуг.

Каменотес дождался пока я поставлю фонарь на землю и резко прыгнул на потолок. Теперь он взирал на меня сверху вниз, нелепо свесив голову.

— Следуй за молчаливым кузнечиком, — перефразировал я выражение из одной очень известной старой сказки. — Ну что, веди меня к своей хозяйке…

Фасеточные глаза сузились, потом вновь расширились, и слуга резко рванул вглубь коридора. Только вот я не спешил идти у него на поводу. Если уж погружаться в омут с головой, то надобно хотя бы прочесть перед этим спасительную молитву.