Сезон крови

Он оставил после себя не только зло и разрушение. Он оставил то, что стало реальностью благодаря его обрядам: плоды его трудов, нас всех, живших одолженным временем, ложными воспоминаниями и выдуманными им историями, – но все равно живых. Безвозвратно разбитый юноша, который оставался в живых лишь благодаря другим личностям, которые он сам же и создал, чтобы они защищали его, стали его друзьями, позволили ему стать тем, чем он не был, сделали бы его целым.

Мы – темные фигуры, которые он принимал за демонов, которые должны были выполнять его желания, – сбросили его в Ад, где ему было самое место, не осознавая, что никогда теперь не сможем быть вполне свободными. Обряды преобразили нас, но в конце концов Бернард был всего лишь человеком, и я ненавидел его за это. Я ненавидел за это всех нас. Потому что без Бернарда не было нас. Не было меня. И все же, без зла не может быть и спасения.

Осенний ветер унес пугающие призраки, как пыльцу, и вместо них принес прощение, а еще мрачный образ Джулии Хендерсон, наблюдавшей за мной через украшенное распятьями окно. «Я знаю, кто ты».

Я кивнул ей, потому что теперь тоже знал.

Тени, собравшиеся среди мертвых деревьев за домом Клаудии, звали меня через голое пространство, протягивали ко мне изуродованные проказой руки, глядели мертвыми глазами.

– Мы здесь, – прошептала Тони, и ее голос эхом отдался у меня в ушах.

– Спи, – сказал ей я. Так же, как сказал Дональду и Рику, как Бернард когда-то сказал всем нам. Но мы больше не были одним целым, мы выпорхнули из его гнезда, и он перестал существовать. – Он больше не может нам навредить. Теперь можно спать.

Я почувствовал, как они покинули меня и ушли на заслуженный покой. Я повернулся спиной к тем, кто дразнил меня, ко всем заключенным и извивавшимся в бесконечной тьме проклятым и взглянул в будущее.

Мои раны никуда не делись. Они никогда не заживут.

Но они, по крайней мере, перестали кровоточить.

Я закрыл глаза и улыбнулся, радуясь, что все еще способен улыбаться. Как сказала Клаудия, мне, да и всем нам, теперь и навсегда, здесь, в мире теней остается только забывать.