Сезон Маршей

— Извини, Эдриан, но я ушел и возвращаться не намерен. Знаешь, жизнь, оказывается, хорошая штука.

— А я уверен, что она тебе уже осточертела. И если ты станешь уверять меня в обратном, то просто солжешь.

Майкл повернулся к Картеру с перекошенным злостью лицом.

— Как ты смеешь разговаривать со мной в таком…

— Ладно, ладно, успокойся, — перебил его Картер. — Возможно, я выбрал не совсем подходящие слова, но чем, черт возьми, ты занимался последние месяцы?

— Чем занимался? Своей семьей. Своими детьми. Впервые в жизни я занимался тем, чем и должен заниматься нормальный человек.

— Какие перспективы с работой?

— Пока никаких.

— И у тебя ни разу не возникло желания вернуться?

— Не знаю. У меня ведь нет реального опыта настоящей работы, потому что компания, в которой я числился, была лишь прикрытием ЦРУ. К тому же мне запрещено сообщать потенциальному работодателю сведения, касающиеся прежнего места службы.

— Так почему бы не вернуться домой?

— Потому что в последний раз дома я там себя не чувствовал.

— Давай предадим прошлое забвению и начнем с чистого листа.

— Где ты научился так таким фразам? Наверняка на каком-нибудь семинаре, а?

Картер остановился.

— Сегодня вечером в Нью-Йорк прилетает директор. Тебя попросили присутствовать на обеде.

— У меня свои планы.

— Майкл, перестань. С тобой хочет пообедать не кто-нибудь, а директор Центрального Разведывательного Управления. Можешь же ты зажать в кулак самолюбие и найти в своем, несомненно, плотном рабочем графике небольшое окошечко.

— Извини, Эдриан, но ты зря тратишь на меня время. И директор тоже. Меня это не интересует. Ладно, приятно было повидаться. Передавай привет Кристине и детям.

Майкл повернулся и зашагал прочь.

— Если ты так не хочешь возвращаться, то зачем летал в Каир? — бросил ему вслед Картер. — Хочешь узнать? Ты летал в Каир, потому что думаешь, что Октябрь еще жив. И, откровенно говоря, я с тобой согласен.

Майкл обернулся.

— Ну вот, — хмыкнул Картер, — наконец-то я зацепил тебя за живое.

Моника Тайлер зарезервировала отдельный кабинет в «Пичолине» на Западной Шестьдесят четвертой улице, возле парка. Когда Майкл пришел в ресторан, Картер одиноко сидел в углу бара перед бокалом белого вина. На нем был синий двубортный костюм. Майкл явился в джинсах и черном блейзере. Обошлись без рукопожатий — мужчины молча поприветствовали друг друга, после чего Майкл отдал пальто девушке-гардеробщице и вместе с Картером проследовал за приветливо улыбающейся хостессой в зал.

Отдельный кабинет в «Пичолине» представляет собой винную комнату, темную и довольно прохладную, на высоких, от потолка до пола, дубовых стеллажах которой хранятся сотни бутылок. Моника сидела одна, окутанная мягким, приглушенным светом. Увидев входящих Майкла и Картера, она закрыла лежащую перед ней папку и сняла элегантные очки в золотой оправе.

— Майкл, как приятно вас видеть. — Не поднимаясь, она протянула правую руку, причем, под таким странным углом, что Майкл на мгновение замешкался, не зная, чего от него ждут.

Именно Моника Тайлер подтолкнула Майкла к отставке, когда приказала провести внутреннее расследование его действий в случае с самолетом «Трансатлантик». Тогда она лишь исполняла обязанности директора, но через шесть месяцев президент Бекуит представил ее кандидатуру на должность директора ЦРУ. У Бекуита шел второй срок, а самым главным для каждого президента на этой стадии является закрепление своего места в истории. Он рассчитывал, что назначение на столь важный пост женщины поможет достижению намеченной цели. Новички приходили в Управление и раньше, думал Майкл, надеясь, что оно переживет и Монику Тайлер.

Директор, не заглядывая в карту вин, заказала бутылку «пуи-фуссе». Этим кабинетом она пользовалась для важных встреч и раньше, когда работала на Уолл-стрите. Заверив Майкла, что разговор носит исключительно частный характер, Моника рассказала пару забавных историй, в которых фигурировали вашингтонские политики. Потом Картер поделился с бывшим коллегой последними сплетнями из жизни Управления. Решая, что заказать, Майкл думал, что эти двое ведут, как взрослые в присутствии ребенка — он уже не был членом тайного братства, а следовательно, и не заслуживал полного доверия.

Внезапно Моника сменила тему.

— Эдриан сказал, что так и не смог убедить вас вернуться в Управление. Поэтому я здесь. Эдриан хочет заполучить вас, а я хочу помочь Эдриану заполучить то, что он хочет.

Эдриан хочет заполучить вас. А как же ты, Моника? Чего хочешь ты?