Сезон Маршей

Майкл выключил телевизор, лег, не раздеваясь, на кровать и закрыл глаза. Закутавшись в одеяло, он уснул сразу и проснулся только от пронзительного телефонного звонка. В какой-то момент Майклу показалось, что его перебросили за «железный занавес», но, сняв трубку, успокоился — девушка-полька вежливо сообщила, что уже два часа.

Он попросил принести кофе, принял душ, переоделся в джинсы, черный свитер и синий блейзер, а выйдя из номера, повесил на ручку табличку «НЕ БЕСПОКОИТЬ» и оставил на косяке контрольку.

Небо было цвета пороха, и ветер гнул деревья в Гайд-парке. Майкл поднял воротник пальто, завязал шарф на шее и зашагал — сначала по Найтсбриджу, потом по Бромптон-роуд. Вскоре он заметил слежку: лысоватый мужчина лет сорока с лишним, кожаная куртка, щетина на подбородке. Неприметный, заурядный, безобидный — то, что и надо для наружного наблюдения.

Майкл съел омлет во французском кафе на Бромптон-роуд и просмотрел «Ивнинг стандард». Внимание привлекло сообщение об убийстве в Египте лидера мусульманской террористической группы «Хамас». Он перечитал статью и, все еще размышляя о прочитанном, вышел из кафе и направился к «Хэрродсу». Лысоватого мужчину сменил другой, столь же неприметный, только в зеленом пальто «Барбер» вместо кожаной куртки. Майкл вошел в магазин, заглянул по традиции в уголок памяти Доди и Дианы и встал на эскалатор. Человек в пальто последовал за ним. Майкл купил шотландский свитер для Дугласа и пару сережек для Элизабет, потом спустился и еще немного походил по продовольственному отделу. Теперь его «хвостом» стала довольно симпатичная молодая женщина в джинсах, армейского стиля высоких ботинках и светло-коричневой стеганой куртке.

Пришел вечер, а вместе с ним дождь и порывистый ветер. Майкл оставил пакет с покупками у дежурной в отеле и поймал такси. Следующие полтора часа ушли на то, чтобы избавиться от слежки: он путал следы, пересаживаясь с такси на автобус, меняя автобус на метро, и в конце концов — через Белгравию, Мэйфейр и Вестминстер — оказался на Слоун-сквер, откуда пешком добрался до набережной Челси.

Майкл стоял под дождем, глядя на огни Челси-бридж. С той ночи, когда на этом самом месте была застрелена Сара Рэндольф, прошло больше десяти лет, но память сохранила все детали случившегося. Он видел, как она шла к нему, в длинной юбке, танцующей над высокими сапогами, как светили сквозь повисший на рекой туман огни набережной. А потом откуда-то из темноты возник черноволосый человек с яркими голубыми глазами и пистолетом с глушителем — киллер, работавший на КГБ, которого Майкл знал только по кличке, Октябрь, и который позже пытался убить уже самого Майкла и Элизабет на Шелтер-Айленд. Он закрыл глаза, чтобы не видеть, как брызжет красным будто взорвавшееся лицо Сары. Управление уверяло его, что Октябрь погиб, но теперь, прочитав в газете сообщение об убийстве в Каире Ахмеда Хусейна, Майкл уже не был в этом уверен.

— Думаю, за мной следили, — сказал Майкл, глядя в окно, выходящее на Итон-плейс.

— За тобой точно следили, — отозвался Грэм Сеймур. — Твой паспорт в списке департамента. В свой последний визит на наш чудный остров ты вел себя очень, очень нехорошо. Мы вели тебя от Хитроу.

Майкл принял от Грэма стакан с виски и опустился в плетеное кресло у камина. Хозяин открыл вырезанную из черного дерева сигаретницу и, достав две штуки «данхилла», предложил одну гостю, а другую взял себе. Некоторое время они сидели молча, два старых приятеля, уже поделившихся последними новостями и теперь просто получающих удовольствие в компании друг друга. Тихо звучала музыка Вивальди. Грэм закрыл глаза, смакуя вкус сигареты и виски.

Грэм Сеймур работал на контртеррористическое подразделение МИ5. Как и Майкл, он пошел по стопам отца. Его отец тесно сотрудничал с Джоном Мастерманом во время проведения операции «Двойной Крест», когда захваченных МИ5 немецких шпионов заставляли играть против их хозяев из абвера. После войны он остался в МИ5, но работал уже против русских. Гарольд Сеймур был легендарной личностью, и сын то и дело сталкивался с памятью о нем, навечно сохранившейся в файлах службы. Майкл прекрасно понимал товарища, потому что и сам ощущал такое же давление, раз за разом попадая в тень отца в ЦРУ. Они сошлись в ту пору, когда Майкл жил в Лондоне. Обменивались информацией. Прикрывали друг другу тыл. Однако в том бизнесе, которым оба занимались, даже дружба имела строго очерченные границы, и Майкл никогда не доверял Грэму Сеймуру на все сто, прекрасно понимая, что если МИ5 отдаст приказ, друг без колебаний выстрелит ему в спину.

— Это ничего, что ты встречаешься с таким изгоем, как я?

— Всего лишь обед со старым приятелем. Что тут плохого? К тому же я собираюсь поделиться с ними кое-какими сплетнями о внутренней работе Лэнгли.

— Я не был в Лэнгли уже больше года.