Сезон Маршей

На нем был черный тренировочный костюм и черные кроссовки на резиновой подошве; лицо закрывала черная маска. Под ногами тихо шуршал гравий. Добежав до двери, Флетчер повернул ручку — дверь была закрыта. Он отступил на полшага и ударил прикладом автомата по ближайшей к замку стеклянной панели. Осколки дождем посыпались на каменный пол.

Едва Флетчер просунул руку в дыру, как за спиной послышались шаги. Оставив дверь, он взялся за автомат и уже приготовился повернуться и открыть огонь, когда голос с английским акцентом произнес:

— Брось оружие. Руки на голову. И не дури.

Флетчер быстро прикинул шансы. Если за спиной обычный телохранитель, агент Специальной службы, то из оружия у него, скорее всего, только пистолет. С другой стороны, парни из Спецслужбы отличные стрелки. Под тренировочный костюм Флетчер надел бронежилет, так что смертельным для него был бы только выстрел в голову. И еще он знал, что если его арестуют, то остаток жизни придется провести в английской тюрьме.

Джеймс Флетчер резко упал на корточки, развернулся и вскинул автомат. Противника он увидел только на мгновение, но и этого оказалось достаточно, чтобы понять — перед ним спецназовец САС, а значит, они все попали в западню. В ту самую западню, куда неоднократно и с самыми катастрофическими последствиями попадала ИРА.

И еще Флетчер понял, что ошибся в расчетах, и ошибка будет стоить ему жизни.

Выстрела слышно не было, только глухой металлический щелчок, но Флетчер знал, что опоздал, потому что увидел короткую вспышку. Пули прошили тренировочный костюм и бронежилет и разорвали сердечную мышцу. Он завалился на спину, вынес стеклянную панель и рухнул на пол оранжереи.

Сасовец шагнул к нему, наклонился и протянул руку к горлу, чтобы проверить пульс. Потом он поднял «узи» и исчез, предоставив Джеймсу Флетчеру умереть в одиночестве.

Звук разбитого стекла Эдвард Миллс услышал в тот момент, когда пробегал по развалинам, держа курс на церковь святой Маргариты. В школе он был чемпионом в беге по пересеченной местности и даже теперь, много лет спустя, легко преодолевал препятствия, встречавшиеся на руинах средневековой деревушки. Оделся Эдвард так же, как и Флетчер.

Впереди, на невысоком холме, чернел силуэт церкви, и Миллс бежал по древней тропинке, которая вела к ней от деревни. Никогда раньше ему не доводилось участвовать ни в чем подобном, однако ж он оставался на удивление спокойным. Эдвард входил в Орден оранжистов — его отец и дед были знаменосцами в ложе Портадауна, — но до прошлого лета предпочитал не связываться с боевыми организациями. Точнее, до тех пор, пока армия и полиция не помешали Ордену совершить традиционный марш через католический район города. Подобно большинству оранжистов, Миллс считал, что имеет полное право пользоваться королевской дорогой, когда ему заблагорассудится и независимо от того, что думают об этом католики. В знак протеста против блокады он вместе с другими целых шесть недель оставался в лагере у церкви Драмкри. Именно там его нашел Гэвин Спенсер. Нашел и предложил вступить в Бригаду Освобождения Ольстера.

И вот теперь Миллс бежал через старое кладбище, перепрыгивая через покосившиеся каменные кресты и надгробные плиты. Он приближался к покойницкой, когда вдруг почувствовал острую боль в левой голени. Ноги заплелись, и Эдвард тяжело рухнул на землю. Он попытался встать, но какой-то человек прыгнул ему на спину, дважды ударил в затылок и зажал рот рукой в шерстяной перчатке. Миллс понял, что вот-вот потеряет сознание.

— Только дернись или захрипи, и я всажу тебе пулю в башку, — тихо предупредил незнакомец, и именно спокойный тон голоса убедил Эдварда в том, что слова эти не пустая угроза. Одновременно пришло и осознание того, что все они попали в ловушку. Незнакомец попытался забрать автомат, и Миллс машинально потянул «узи» к себе. В следующую секунду невидимый противник ударил его локтем в затылок, и Эдвард Миллс отрубился.

Алекс Крейг и Ленни Уэст бежали через открытый, заросший травой олений парк к восточному крылу Хартли-Холла. Оба были ветеранами ДСО и много раз работали вместе. Двигались они слаженно и автоматы держали наготове. Крейг и Уэст ступили на гравийную дорожку, когда услышали у себя за спиной мужской голос.

— Стоять. Бросьте оружие и руки на голову!

Они остановились, но автоматы не выпустили.

— Бросьте оружие! Живо! — повторил голос.

Еще в лагере, до начала операции, Алекс и Ленни договорились драться до конца и не сдаваться. Они переглянулись.

— Похоже, нас подставили, — прошептал Крейг. — За Бога и Ольстер, а, Ленни?

Уэст кивнул.

— Я возьму того, что сзади.

— Давай.

Ленни упал на землю, перекатился и открыл огонь, паля в темноту наугад. Алекс хлопнулся на живот и выпустил очередь по восточному крылу. Зазвенело разбитое стекло. В следующую секунду из окна ответил автомат.

Уэст тоже заметил противника, но сделать ничего не успел. Голова его раскололась, брызнув во все стороны смешанной с кусочками мозга кровью.