Сезон мошкары

— Хочешь кока-колы или еще чего-нибудь? — спросил он. — Я могу спуститься и принести.

Кэтрин ничем не выразила, что слышит его.

— Они говорят, что на этот раз ты здесь не задержишься. Побудешь недели две, не больше.

Кэтрин что-то пробормотала.

— Что? Прости, дорогая, я не расслышал.

— Браво, Джон. Я сказала «браво». Тебя это устраивает?

Кардинал разглядывал обложку журнала о звездах с анонсами статей о Рози О'Доннелл и Джулии Робертс. Что я здесь делаю, чем занимаюсь? Мне надо быть на службе. Надо теребить «Виклас».

— Господи, — после паузы проговорила Кэтрин.

В клинике она находилась по собственному желанию, что не делало ее пребывание в ней менее горестным.

— Кэтрин, постарайся только помнить, что это пройдет. И пройдет скоро.

— Конечно, Джон. — Взгляд темных глаз обратился теперь на него, и он мог убедиться, что единственное, что испытывала Кэтрин, было страдание. — Конечно, это пройдет. А потом наступит опять. Поэтому как ты можешь говорить о том, что это пройдет? Объясни мне, Джон. Как это может «пройти»?

— Ты же не одна, детка. Здесь есть люди, которые стараются тебе помочь. Вот сейчас они пробуют ламотригин и имеют все основания считать, что он окажется более эффективным для пациентов с твоими симптомами заболевания, чем литий. Они настроены весьма оптимистически.

Кэтрин опять уронила голову и тихонько покачала ею из стороны в сторону — дескать, «нет». Если б было можно вкратце суммировать ее болезнь, во всяком случае в депрессивной ее стадии, ее выразило бы это краткое и полное абсолютной безнадежности слово.

Когда Кэтрин бывала такой, любой проблеск веселости, любое выражение надежды казались неуместными, а каждое ласковое слово выглядело ложью. И все же отступить Кардинал не мог:

— Кэтрин, я же понимаю, как это тяжело. Как это невыносимо. Но постарайся вспомнить и удержать в памяти причину своего состояния, осознать, что причина эта вымышленная и не имеет никакого отношения к реальности. Только какое-то нарушение в химических реакциях порождает весь этот ужас и мрак и делает мир для тебя безобразным. Но это прекратится. Тебе станет лучше. Обещаю.

Теперь она плакала. Это не были слезы облегчения, это были скупые, через силу слезы горечи. Той частью души, которая еще не утратила способность молиться, Кардинал молился, чтобы боль, которую она испытывала, перешла к нему. Пусть он мучается ею до конца своей жизни, лишь бы избавить ее от этой боли.

Вернувшись на службу, Кардинал выудил из-под стопки бумаг заключение «Виклас» и еще раз просмотрел резюме. Никаких электронных следов, никаких зацепок там не было — значит, они имеют дело с преступником, впервые совершившим подобное преступление: впервые отсекшим кому-то руки и голову, впервые застрелившим двоих. Прецедентов не было. И возможно, именно в его власти находилась сейчас Терри Тейт.

Он позвонил Джеку Уэйли из Отдела прикладных исследований:

— Джек, это Джон Кардинал. Я просматриваю сейчас заключение «Виклас», которое вы нам прислали.

— Ну да, по мертвому байкеру. Заключение, насколько мне помнится, отрицательное. Никаких зацепок.

— Правильно. Но у меня очень сильные подозрения, что убийца уже проделывал подобное, обрубая жертвам конечности еще при их жизни. Слишком хорошо подготовился. Знаки на стенах, ножи — перерубать кости и сухожилия, что-то, в чем можно потом все это унести, что-то, куда стекает кровь. На экспромт непохоже.

— Ладно. Вот твой случай опять передо мной на экране. Ничего.

— И там у тебя в параметрах заданы обрубленные конечности и отрубленная голова?

— Да.

— И знаки на стенах?

— Да.

— Отсюда и заключение, которое вы нам прислали? Отрицательное?

— Да, точно.

— А если попробовать без знаков на стенах?

— Не знаю. Разве мы этого не делали?

— Нет. Желаги присовокупил просьбу: в случае, если заключение будет отрицательным, поискать еще раз, но уже без знаков.

— Куда он поместил эту просьбу?

— В заявку. — Кардинал перелистал странички копии. — В приложение.

— А-а, ну вот, нашел. Но тут имеется некоторая сложность, Джон.

— В чем дело?

— Загвоздка в том, что в нашей системе нельзя вести поиск в режиме «и / или». Только «и».

— Ты шутишь. Мы же имеем дело с компьютерами, не так ли?

— Так. Но программа новая. Возможности ее еще совершенствуются. Этот недостаток устраняют, но пока не устранили до конца. Обещают, что в следующем варианте все будет нормально.

— Я не могу поверить, что в базах ничего нет, Джек. Речь идет о маньяке, удерживающем сейчас, по крайней мере, одного пленника. А возможно, и больше. — Кардинал вздохнул. — Эти компьютеры — они и помощь нам, они же и наше проклятие! Можешь провести поиск снова, но без знаков на стене?

— Этим и занимаюсь. Подожди минутку. Надо проделать кое-какие операции. Между прочим, как там Кэтрин?

— Прекрасно. А как Марта?

— Мы развелись. Кончила тем, что пришла к выводу, будто полицейские ей противопоказаны. Вот. Нашел.

— Не в Штатах, случайно?

— Нет. Это наш канадский список, общенациональный и по провинциям. Полнее, чем у них в Штатах. Правда, некоторые области еще не подключились к системе, так что… О, вот оно!