Сезон охоты

– Понимаете – но не согласны? Я же вижу… Зря! Послушайте, вы перспективный молодой человек. И вам придется избавиться от многого в себе, если рассчитываете на приличную карьеру.

– Я просто немного устал. И чувствую себя не очень… Простите.

– Ничего… Все мы, в конце концов, участвуем в одной игре! Только некоторые сидят за карточным столом, а другие позволяют тасовать себя в колоде.

Ушастый прошелся по кабинету.

– Вы отлично поработали. Пока все идет по плану. Отдохните пару дней, я потом вас сам разыщу. Когда на службу?

– В понедельник. Я звонил, там все в порядке.

– Да, наш парень контролировал прикрытие… Никаких нареканий со стороны медперсонала, никаких нарушений режима – просто показательный больной! Дома все нормально?

– Слава Богу! Жаль, что практически ничего из сувениров привезти нельзя было. Всякие мелочи – сказал, что на распродаже купил, а видеокамера…

Это был именно тот сюрприз, который в Израиле вручил ему Леня, – симпатичная «сонечка» в кожаном чехле. Пришлось сказать жене, что видеокамера – ценный подарок от Министерства внутренних дел, за выступление на семинаре. Умная женщина – сделала вид, что верит…

– Как с деньгами?

– В порядке. Получил все что положено.

Виноградов был не то чтобы скуповат, но, пожалуй, излишне расчетлив в тратах. В семье установился достаток – еще не богатство, но уже вполне пристойное, подобающее статусу квалифицированного специалиста состояние. Да, появилась возможность позволить жене и детям несколько повысить планку потребностей, но…

Слишком их было много – не вовремя пересевших из старых «пятерок» в шикарные БМВ, сменивших квартиры в Веселом Поселке на апартаменты с видом на Летний сад… Тех, кто начинал обедать только в стодолларовых кабаках, а жене нанимал приходящую косметичку.

«Иных уж нет, а те далече…»

С коня больнее падать, чем с осла, говорят на Востоке. «Леат-леат», говорили на ту же тему наученые горьким опытом израильтяне.

– Не высовывайся! – лупил Виноградова по макушке инструктор спецназа…

Владимир Александрович делал выводы.

Кроме того, вокруг часто гибли люди. Так часто, что собственная смерть для майора уже перестала быть чем-то отвлеченно-мистическим, таинственным. Она постоянно бродила рядом – и учитывалась как нежелательный, но неизбежный фактор, как своего рода профессиональная издержка.

Поэтому следовало позаботиться о будущем семьи. Потеря кормильца не должна была стать катастрофой в финансовом плане – хотя бы на первый, самый тяжелый год. И конечно же, поучала зазнавшихся народная мудрость: «От сумы да от тюрьмы не зарекайся!» От ареста в России никто испокон веку убережен не был: ни царь, ни холоп, ни опричник… И неизвестно, что дешевле – похороны или адвокат.

– Хорошо, идите! – распорядился ушастый. Потом, однако, придержал Виноградова за рукав: – Действительно, выглядишь не очень… Отлежись в выходные, а с понедельника подключайся. Говорят, редактор заждался – даже хотел в Москву делегацию посылать!

– Обязательно! – Владимир Александрович уже и сам скучал о родной милицейской газете. – В девять ноль-ноль на планерку…

Но ни в понедельник, ни во вторник он на службу не вышел. Ничего страшного, просто заболел. Заболел по-настоящему, не по фальшивой московской справке, – с температурой за сорок, с холодным потом и окровавленными губами.

– Недолечили! – ругнулся в адрес столичных врачей навестивший его коллектив. – Ну мы им, гадам…

Оставив положенные гостинцы, ребята отправились дальше – кто в редакцию, кто за пивом… А Владимир Александрович с трудом проглотил очередную таблетку.

Собственно, болеть даже нравилось. Беспомощность освобождала от необходимости принимать решения, в доме никто не перечил, и даже старшая дочь старалась не попадаться под руку. Снилось все что угодно: полярные льды, выпускные экзамены в школе, какая-то комета… Это не имело никакого отношения к реальности, а потому не тревожило.

И ничто из того, что он видел во сне, нельзя было назвать кошмаром – так, второсортные копии кабельного телевидения.

– Где-то вы, товарищ майор, инфекцию подхватили… Организм молодой, но ослабленный! Спортом надо больше заниматься, а не в кабинетах без форточек штаны просиживать, – отчитала Виноградова дежурная докторша из поликлиники ГУВД. – Ну-ка, номер удостоверения…

Владимир Александрович назвал по памяти, и женщина принялась заполнять больничный.

– Так… Позвонить от вас можно?

– О чем разговор! Может, пообедаете? Или чаю? – Ему еще с лейтенантских времен всегда было жалко этих несчастных женщин – то промокших, то замерзших, с мизерной зарплатой и старомодной принципиальностью. Транспорта в милиции постоянно не хватало – в первую очередь удовлетворялись запросы начальства, потом что-то перепадало постовым и оперативным службам, а до медиков главка почти ничего и не доходило. Вот и сейчас.

– Нет, что вы! Еще двое в вашем районе… Машина сломалась, придется пешком.

В конце концов Виноградову удалось всучить женщине на дорогу красивую шоколадку…