Сезон охоты

Воцарилось молчание. Надо мной гудел уже целый рой камер. Я продолжал слушать записи боев в крысиной бочке.

— А от тебя интересно пахнет. И железка, и типы эти странные, и даже сука больная… Я смотрю, ты хитрый малый, да? Сам всех укокошил или просто за тощим бродил, да на трупах побирался? В любом случае, уважаю. Давай-ка, обниму тебя, чтобы не дёргался. Ты мне долго живым нужен, авось передумаешь. А сейчас потерпи…

А потом мой голос:

— Уважаемые зрители! И вот, мы в очередной раз видим победу жадности над здравым смыслом! Сколько таких сюжетов вы уже видели! Но дяденька громила очень захотел себе мои вещи. Как можно заметить, всё остальное он сделал абсолютно правильно! Ни единой ошибки. А сейчас он умрёт!

Дальше мерзкие звуки и снова мой голос:

— Моя мамаша была большой любительницей древней Греции, и этими чёртовыми мифами откровенно задолбала! Так что, дамы и господа, встречайте! Писающий мальчик и лев с разрывающейся пастью!

— Мва-ха-ха! Ну ты даёшь! Геракл, разрывающий пасть писающему мальчику! Мва-ха-ха! Не, я прям угорел, честно, лады, мужик, ты потешный!

— Чего?

Механик продолжал нести бред.

— Неважно, но я тебя поздравляю, мужик, я тебя снова уважаю, на, хлебни водички!

Теперь на меня полился поток чистой воды, и уже не под таким давлением, что кости ломал.

— Отмыли засранца. А что он тебе обещал? Его, кстати, Горгоном звали.

— Да насрать! Пушку помпейскую он мне обещал, носимую!

— И ты ради этого сюда полез? Ну ты лошара!

— А ты труп!

— Да мне по хрен! Ты с первого раза не понял? Снова дерьмом угостить?

— Ты же понимаешь, что я тебя грохну, без вариантов, вылезу, наберу парней и грохну!

Мой голос звучал не слишком убедительно.

— Да кто с тобой, опущенным, теперь работать будет?

— Ах ты…

— У меня тут ещё шестьдесят кубометров. Зрители в полном восторге, Живой, ты сегодня звезда вечера! Но у меня к тебе предложение есть!

— Ну?

Я бы много чего мог сказать, но пушка с говном…

— Давай осознавай диспозицию, чепушила! Я могу повысить давление в системе до двухсот атмосфер и размазать тебя по пандусу. Из чего бы ты там ни был сделан. Усёк?

— Ну?

— Баранки гну, хотя откуда тебе знать про баранки… Решение такое: ты мне сейчас денег платишь. За то, что хату разнёс, за то, что убить пытался, за все грехи, короче! И я тогда делаюсь добрый-добрый.

— И?

— И дарю от доброты душевной помпейский ствол и доступ в нормальную душевую. Чтобы ты честно говорил, что за пушку поел дерьма. А потом ты довольный и счастливый валишь отсюда на все четыре стороны.

— Я же вернусь!

— Ага, обязательно, и размещаешь заказ на меня. Я понятно объясняю?

— А… На хрена?

— Надо же как-то развлекаться? Я сейчас на донатах от благодарных зрителей денег поднял больше, чем стоит десяток таких мастерских. Ты ведь у нас легендарная личность оказывается! Звезда! У, кому расскажу — не поверят, легендарному Живому в лицо поссал! Охренеть, победителю Лешего! Ахренеть! Чувак, я твой фанат!

— Что, думаешь круче Лешего?

— Ты о чём, а… Не, ты не понял! Ты его не грохнул, ты ему сдаться предложил, адмиралу! И он сдался. Значит, дыру со станции нашёл, этих тварей только одно интересует. Или соврал ему так убедительно, что он поверил. Это по-нашему, по-панковски! В морду никому не дали, а все говна поели, и добровольно! Небось причмокивали и благодарили?

Кажется, я начинаю нравиться местной публике.

— Жить захочешь…

— А ты хочешь, ага. Ну так что, по рукам?

— Ты даёшь мне помпейский ствол, я от тебя откупаюсь деньгами, а потом в игре размещаю на тебя заказы. Всё верно?

— Шаришь! А ещё выходишь отсюда живым и чистым, да ещё я не публикую на станцию запись нашего общения.

— И сколько я должен?

— Всё что у тебя есть. Но сегодня у меня охренительные скидки, так что… тридцать, нет, половину! Охренительный дисконт, как от преданного фаната. Сделка?

— Сделка…

Я обречённо смотрел, как счёт теряет сто сорок миллионов.

— Ого… ОГО-ГО! Да ты прям… Знаешь, Живой, разрешаю! Приходи в любое время! Один, с друзьями, на любом ранге. Я тебе специально настою несколько десятков кубов отборного говна. Я тебе сейчас дверь подсвечу! Вали! У выхода будет коробка, в коробке твоя пушка. Владей, заслужил! Чума, на рынке едва ли десяток лямов стоит!

Я воспользовался душем. В этом же душе, залитый в пластик, нашёлся набор одежды, идентичный тому, который был на мне.

Я с омерзением выкинул старые вещи и полчаса скоблил кожу скребком, а ещё промывал желудок. Боги, какое унижение! Я этому уроду потом засуну в задницу его гидравлические пушки и дам напор, пока он не лопнет!