Сезон охоты

У меня отлегло от сердца. Я сунула пальцы за обложку и выудила маленькую бумажонку, на которой красовался телефонный номер. Нет, не тарасовский и не московский, а… парижский. Если бы я не бывала в Париже, возможно, не догадалась бы. Номер восьмизначный и начинается с четверки.

— Я знаю, где, вернее, у кого документы! — радостно воскликнула я, не обращая внимания на молодого человека, — тот, сопровождаемый Маринкой, вошел в гостиную. Услышав мое восклицание, Виктор остановился в дверях, а Маринка весело сверкнула глазами.

— Знакомься, Оль. Это Денис. Я тебе о нем рассказывала.

— Очень приятно, — выпалили мы с Денисом в унисон.

Денис был застенчив. Это бросалось в глаза. На его губах застыла смущенная улыбка. Худощавый, среднего роста, с немного раскосыми карими глазами и невысоким, но красивой формы лбом. Его жесткие черные волосы торчали модным бобриком. В руке Денис сжимал спортивную сумку, чем очень меня удивил. В моих глазах врач — это облаченный в белый или голубой халат человек со специальным саквояжем в руках.

— Вам что-нибудь нужно? — спросила я Дениса.

Он кивнул.

— Тазик бы. Перекись водорода у меня есть.

Я сделала знак Маринке, и та побежала в ванную за тазиком. Я же немедленно отправилась на кухню. Схватила сотовый и набрала парижский номер. Автоответчик сообщил, что Якова не будет несколько дней. Я тут же позвонила Софье Исааковне.

— Здравствуйте еще раз, — еле сдерживая нетерпение, сказала я.

— Здравствуйте, — услышала я.

— Это опять Бойкова.

— Я вас узнала, — благожелательно отозвалась Гулько.

— Ваш сын в Париже?

В трубке повисло молчание.

— Это очень важно, — добавила я.

— Он завтра прилетает в Тарасов. Сейчас он в Москве.

— Как с ним можно связаться?

— Зачем вам? — голос Гулько стал настороженным и даже холодным.

— Очень надо. Не могу вам пока все рассказать, но поверьте, Софья Исааковна, дело не терпит отлагательства.

— Запишите номер его спутникового телефона, — дав добро, Гулько все-таки испытывала сомнение.

Она продиктовала номер телефона.

— Спасибо большое, вот увидите, все будет как надо! — возбужденно прокричала я в трубку.

— Бумаг у Яши нет, — предупредила меня Гулько.

— Я знаю, — соврала я, чтобы ее успокоить, — спасибо и до свидания.

Ни минуты не колеблясь, я позвонила Якову.

— Да, — услышала я бодрый тенорок.

— Добрый вечер, Яков, — губы у меня дрожали, язык заплетался, — вас беспокоит главный редактор тарасовского еженедельника «Свидетель» Бойкова Ольга.

— Очень приятно, — последовал вежливый ответ.

Дальше на меня нашел ступор. Я не знала, как сказать, что мне от него нужно.

— Я занимаюсь делом вашего отца… — наконец пробубнила я.

— Не понял… — невозмутимо ответил Яков.

— Ваш отец поручил моим коллегам-журналистам сделать репортаж о том…

Я возможно компактнее и вместе с тем яснее изложила суть дела.

— Спасибо за участие, — голос Якова заметно потеплел, — бумаги действительно при мне, но хочу быть уверен, что передам их надежному лицу, порядочному человеку.

— Я понимаю ваши опасения. Но вы же знаете, наша газета всегда честно и объективно отражала события, мы не боялись критиковать власти и помещать на страницах еженедельника разоблачительные материалы.

— Нужна личная встреча…

— Само собой разумеется. Но запишите на всякий случай телефоны редакции и моего сотового, — я продиктовала номера.

— О’кей. Но поймите, то, что для некоторых, даже честных журналистов является просто сенсацией, для меня является делом личным. Я дал слово отцу и намерен его сдержать, несмотря на то, что с ним случилось.

— Я все понимаю. Я разговаривала с Софьей Исааковной. По приезде не советую вам ехать прямо домой. За вами может быть слежка. Власти нашего города очень не хотят, чтобы эти материалы появились в печати.

— Догадываюсь, — усмехнулся Яков.

— Когда вы прилетаете?

— Завтра, в десять двадцать.

— Тогда до завтра? Я буду ждать вас в аэропорту.

— До свидания, — суховато попрощался он со мной.

Маринка слышала обрывки моего с Яковом разговора.

— Ну что? — полюбопытствовала она.

— Бумаги у него, но особого энтузиазма по поводу встречи с главным редактором «Свидетеля» отпрыск Гулько не испытывает, — с горькой иронией сказала я.

— А чего ты хочешь? — скептически приподняла плечи Маринка. — Так вы завтра с Виктором — в аэропорт?

Она недовольно поджала губки.

— Жду не дождусь, когда заполучу эти материалы! — стиснув кулаки, воскликнула я.

До мелкой ревности Маринки мне сейчас не было никакого дела. Даже не хотелось ее подкалывать, тем более — разубеждать. Вместо этого я связалась с Кряжимским и доложила ситуацию. Словно не он — мой зам, а я — его.

— Виктор, — позвала я.

Виктор пришел на кухню.

— Завтра с утра — в аэропорт. Ночуем все здесь.

Конечно, я могла отправить Маринку восвояси, но, памятуя о приготовленном ею шикарном ужине, мне не хотелось досаждать ей.

— Бумаги у сына Гулько. Наша задача — не допустить, чтобы они попали в чьи-нибудь лапы! Поэтому спать сегодня ложимся не позднее одиннадцати. Ясно?

— Угу, — пробубнил Виктор.

— Ты хоть знаешь, как он выглядит, этот Иаков? — насмешливо спросила Маринка.