Сезон охоты

– Как Игорь его забрал оттуда?

Может, он в курсе.

– Не знаю. Не мои люди работали. А кто он… ей?

– Я не знаю.

– Не страшно тебе, Малой?

– Страшно.

Медитирую на свой телефон.

– И мне пи**ец как страшно! Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Думаешь, наша боевая бригада её остановит? Я, если честно, слинял бы отсюда подобру-поздорову!

– Не знаю.

Игорь думает, что спрятал здесь одного заложника, а я знаю, что их двое. И я надеюсь, Мара не будет мутить ничего массового. Слишком читерить ей нельзя, она говорила – её обнаружат. С того момента, как посмотрел в камеру в палате, не отпускает очень явственное ощущение её взгляда, похожего на змеиный. По спине периодически идёт суеверная дрожь, словно я потревожил что-то сакральное.

Листаю славянскую мифологию. Но сосредоточиться на написанном не могу. Опять опускаю глаза на страницы. Книга падает, страницы веером… Захлопывается. Открываю в случайном месте.

«Чернобог иногда является в образе ворона…»

Беру сигареты, выхожу во двор. Здесь очень много наших бойцов. Игорь опасается Мару. Она, конечно, не может знать, что заложник здесь. И мы надеемся, что выйдет на связь по телефону. Она знает мой номер. Зачем соваться в пекло? К тому же, даже если она найдет его здесь, то перевезти куда-то тело нереально сложно. Игорь решал эту проблему дольше, чем проблему с похищением из больницы. Нет смысла соваться сюда и лезть на рожон. Но всё-таки больничка охраняется пока тотально.

Резкое карканье над ухом. Вздрагиваю, поднимаю глаза на дерево. Ворон. Огромный. Склонив голову, смотрит на меня своим блестящим чёрным глазом. И снова внезапное карканье.

– Ничего себе… Здоровый какой! – бормочет боец, подошедший сзади. Остальные тоже не спускают с него глаз.

Внезапно сорвавшись с ветки, птица словно падает нам на головы. С громким испуганным вздохом все пригибаются. Ворон, пролетев над головами, усаживается на ветку яблони.

– Тварь… – один из бойцов поднимает ствол.

– Стой!! – вскрикиваю я одновременно с выстрелом.

Птица грузно падает. Застывший глаз смотрит в небо. Все расходятся, а я шокированно смотрю на глянцевую чёрную тушку.

– Ты чего, Малой? – подходит Филин.

– Ты видел, какая фамилия у нашего «пациента»?

– Нет…

– Ворон. Влад Ворон.

Лицо Филина нервно вздрагивает. Мы с ним вместе срываемся в палату под удивлёнными взглядами остальных. Приборы работают. Навскидку отмечаю, что тональность и скорость попикиваний изменились. Врач с медсестрой суетятся возле пациента.

– Что происходит?

Не обращая на нас внимания, они что-то регулируют на капельнице и других аппаратах.

– Что происходит?!?! – рявкаю я чуть громче.

Врач разворачивается.

– Он живой…

– Он и был. Ну… В смысле тело.

– Мозг живой! – врач кивает на один из мониторов, где раньше зелёная линия едва подёргивалась, а сейчас на экране просто штормовая кривая!

– Это спонтанные вспышки… чего-то там, – вспоминаю я рассказы Полины. – У него бывает.

Врач отрицательно качает головой.

– Такого не бывает.

– Мне говорила девушка, которая пишет по нему научную работу, что он уникален этим. У него такие вспышки бывают.

– А сколько длятся?

– Я не знаю…

Уставившись на монитор, мы все ждём, когда линия, показывающая мозговую активность, выровняется до прямой.

Минуту…

Пять…

Пятнадцать…

Полчаса…

Но кривая всё так же пляшет!

– Это не вспышка, – констатирует врач. – Мозг ожил.

* * *

В палате Галы много цветов и зелени. Это Игорь отправил вчера. Сам ещё не являлся. Ему некогда. Я подкинул ему «дел». Но сейчас должен приехать. Всё самое важное для него находится теперь в одном месте. Здесь.

Гала не спускает с рук дочку.

– Надеюсь, на фоне всего этого, – понижает она голос до тихого шёпота, – будет не до проверок.

– Будет не до них, – киваю я. – Что-то происходит…

– Что?

– Что-то потустороннее.

– Может нам с Агнией уехать отсюда?

– Нет.

– Почему?

– На фоне всего происходящего Мара может отнять…

– Дочь? – шепчет беззвучно Гала.

Киваю. Она прижимает девочку крепче.

– И я не знаю, где Агния окажется после этого. Будет ли она заботиться о ней. А здесь всё-таки охрана. И здесь он, – киваю я на стену, за которой лежит Ворон. – Надеюсь, она не пойдёт в разнос, если хоть один из двух представляет для неё ценность.

В окно вижу, как ворота открывают, и заезжает тачка Игоря.

– Приехал…

Присматриваюсь к дочке.

– Она не похожа на… отца. На меня похожа.

– Это нормально! Ты – дядя. К тому же, похожа. Я видела детские фото Артура. Он был рыжий, и у него были веснушки.

– Окей, встречайте деда, я пойду, почитаю ещё, – взмахиваю книгой по славянской мифологии. – Может, чего-нибудь пойму…