– Мужчина моей далеко не идеальной мечты должен обладать воистину богатырскими габаритами. Для меня, естественно. Рост метр восемьдесят шесть, размер стопы не важен, длина «конца» внушительная, как шланг [тут я хохотала в голос]. Цвет волос не важен, главное, не длинные [терпеть не могу], богат, умеет юморить, умеет заниматься сексом, будет любить меня до гробовой доски. Своей. Должен водить машину, желательно иметь личный самолёт. Симпатичный, мужественный, верный, ревнивый, властный, семейный, практичный, серьёзный… Ага, и ему определённо должно быть тридцать пять лет.
Мне хотелось убиться. Главное, чтобы это шеф не прочитал.
– Я понимаю, что это шутка… Но дело в том, что когда я читала и хохотала, в кабинете у меня была Мария и шеф.
Всё! Я труп! Холодный и покаявшийся.
– Не переживай так! Начальник лишь улыбнулся. Правда, нехорошо как-то. Но ничего не сказал. А Маша… Ты же уходишь через две недели…
– Ясно. Мои предпочтения к концу дня станут местной достопримечательностью.
– Да, – кивнула Света, – Я чувствую себя виноватой и подсуетилась насчет твоей работы. Некрасиво получилось. Прочитала, а потом увидела номер. Он показался мне знакомым, проверила и…
Махнула рукой.
– Что уж там! Придется медленно убивать подружку, – улыбнулась, – Спасибо за содействие. Мне, правда, очень приятно.
Светлана Александрова довольно улыбнулась и зацокала копытцами из моего кабинета, предварительно оставив письмо.
Тотчас набрала Асе:
– Я тебя прибью, – выпалила я и бросила трубку.
Через минуту ответила на звонок и высказалась по поводу идеи с почтой любви. Капец блин! Меня, наверное, теперь к шлангу-то и не допустят! Подумав об этом, захохотала в голос, чем вызвала недоумение Насти. Попрощавшись, решилась написать женишку:
Стерва! Вот и не знаю, обижаться или посмеяться. В итоге, плюнула на все и стала работать. Потому что дел было, как обычно до одного места.
Так и прошел день, который перетек в вечер и затянулся до ночи. Алекс пытался меня вызволить с работы, но я его мягко послала. Когда я злая, то лучше заняться чем-нибудь. Поэтому я и решила подольше поработать. Истомин психанул и уехал домой, сказав, что к нему сегодня придут мужики. Я же молча пожала плечами и составляла таблицу. Дело муторное, но нужное. Еще нужно было проверить некоторых поставщиков, чтобы дать добро на продление договора, потому что с пятью в следующем месяце заканчиваются сроки. А это значит, что бухгалтерия мне будет мозг иметь.
За окном быстро потемнело и когда на моем телефоне появилось сообщение из чата, часы трубили полночь.
Живот кстати тоже. Тут я некстати вспомнила про свои роллы, которые так и не употребила.
Абрамов В: А мы тут плюшками балуемся.
Ниже следовала фотка со столом, где виднелась бутылка виски, копчености и шашлык.
Облизнулась.
Закатила глаза. Завтра к нам гости придут, а я спать буду дома. Размечталась…
Дальше я переписку не читала, сделав себе установку, завершить все дела до часу ночи. В результате из офиса я уходила в два. В глаза, хоть спички вставляй, но что поделать. Зато я удовлетворена своей работой. Приехала я домой и закинув в себя три бутерброда с бужениной упала бревном на постель, забыв напрочь про будильник.
– Проспала! – кричала над ухом Ася, – Хоть бы сказала, что явишься! Но нет, зачем?
Мне хотелось ее прибить. Назойлива, как комар.
Накрыла подушкой голову. Лишь бы не слышать.
– Тейка! Уже двенадцатый час! – продолжила будить меня, – К тебе ж в фирму сегодня Воропаевы примчат! А ты тут дрыхнешь.
Услышав фамилию я вскочила.
– М-да, мать, ты до скольки вчера пахала? Что забыла смыть косметику, причесать волосы и элементарно…. Переодеться.
Следующие три часа для меня прошли, как в тумане. Носилась по квартире, словно меня страус в жопу клюнул, красилась, одевалась, потом завтракала…Потом снова одевалась, так как пролила кофе на себя. Гнала на работу, как могла, и залетев в офис замерла, пытаясь отдышаться. Увидела Свету и Машу, мило беседующих с охранником Геной.
Завидев меня женщины улыбнулись.
– Представляешь! К нам приехала Снегелина Сергеевна с мужем, – восторженно произнесла Мария, – Она такая красивая! А мужика отхватила… Добротного. Он нам улыбнулся и весь мир замер.