Сезон охоты на людей

– Вот она, легендарная СВД. До сих пор у нас в руках не было ни одной, – сказал Николс. – Примите мои поздравления, Суэггер. Это серьезный успех.

Донни только взглянул на винтовку, не испытав при этом никаких чувств. Его голова раскалывалась от зловония бензина и густого дыма. СВД казалась грубой на вид, неуклюжей и не производила впечатление тщательно обработанной.

– Похоже на АК с модернизированным ударным механизмом, – заметил Боб.

Он покрутил оружие в руках, осмотрел со всех сторон, несколько раз передернул затвор, взглянул в прицел. В конце концов ему надоел этот осмотр, и он передал винтовку в другие, более жадные руки.

Отделившись от толпы, он стоял совершенно неподвижно и лишь наблюдал, прищурившись, как часть морских пехотинцев обследовала выжженную зону, в то время как другие под предводительством командира базы охраняли фланги. Несколько «хью» и «кобр» неспешно летали над периметром.

– Ты думаешь, он ушел? – в конце концов спросил Донни.

– Не знаю. В этом огне он мог сгореть без остатка. Шесть-семь двадцатимиллиметровых снарядов могли разнести его в мелкие клочки, а огонь – уничтожить все мясо, оставшееся на костях. Полагаю, то, что от него осталось, просто невозможно найти. Впрочем, не знаю. Я не видел никаких следов крови.

– А разве огонь не сжег всю кровь?

– Может быть. Я не знаю.

– Я почти уверен, что попал в него.

– Я тоже думаю, что ты попал. Иначе я был бы сейчас дохлой макакой. Я собираюсь представить тебя к еще одной медали.

– Я ничего не сделал.

– Если не считать того, что спас мою шкуру, – возразил Боб.

Он выглядел ошеломленным, как будто впервые понял сегодня, что тоже может погибнуть. Донни никогда еще не видел его в таком настроении.

– Дружище, я сегодня вечером оприходую бутылку бур-бона, – добавил сержант, – Хочу надраться как следует.

Донни кивнул. Он без конца пережевывал мысль о том, действительно ли ему удалось попасть в белого снайпера. Он снова воспроизводил события в памяти: перекрестье накрывает голову, легкий нажим на спусковой крючок, человек дергается всем телом, как будто в него попала пуля, шляпа отлетает в сторону, винтовка подскакивает кверху и откатывается, а потом полная неподвижность. Да, откуда ни взгляни, все вроде бы нормально. Но винтовка была найдена не в том месте, где, как подсказывала ему память, находился снайпер, когда Донни выпустил в него пулю.

И у него было ужасающее чувство, в котором он не мог никому признаться, что из-за тумана перед глазами, появившегося после сотрясения мозга (теперь-то уже все было в порядке), он прицелился неверно и убил не настоящего противника, а его призрак. Он не мог заставить себя четко сформулировать мысль, но это ощущение наполняло его самым черным ужасом.

– Не представляю, как ему удалось бы выбраться, – сказал Донни. – Выжить после такого обстрела невозможно, таких счастливчиков просто не бывает.

– У него не было никаких шансов выжить. Если он находился в середине площадки, то его размолотило в пыль, в этом можно не сомневаться. Но... Был ли он в середине площадки?

На этот вопрос Донни не мог дать никакого ответа. Он, и только он один, видел снайпера, но к тому времени, когда самолет закончил работу, пережевав весь окружающий мир, и он снова посмотрел туда, пейзаж резко изменился: все было истерзано, выпотрошено, трава полегла, в воздухе плотным облаком висела пыль. А потом явились огнеметчики, и все загорелось и задымилось. Теперь трудно точно сказать, где находился он, где находился его противник и что он на самом деле видел.

– Ладно, поживем – увидим, – сказал Боб. – Ну а пока что... Вечером мы с тобой как следует выпьем.

* * *

Суэггер был пьян. Он был настолько пьян, что весь мир для него ничего не значил, и ему это нравилось. Бурбон действовал на него так, как подействовало прикосновение руки медсестры к плечу среди ночи, когда он с криком проснулся в госпитале на Филиппинах: он угодил туда во время своей первой ходки во Вьетнам, получив пулю навылет через верхушку легкого. Медсестра тронула его за плечо и сказала:

«Ну, ну, ну...»

А теперь бурбон говорил ему: «Ну, ну, ну...»

– Обалденно хорошая штука, – сказал Боб и повторил: – Обалденно.

– Это точно, – откликнулся Донни, затягиваясь гигантской сигарой, неизвестно откуда оказавшейся у него в руке.

В бункере разведчиков было еще несколько человек:

Брофи, Николс из ЦРУ, капитан Фимстер, его всегда тихий и незаметный заместитель, двое ротных ганни – весь внутренний круг базы Додж-сити. Все они были пьяны, как скунсы. Где-то снаружи Мик Джаггер в восьмой или даже в десятый раз вопил, что он не может получить удовлетворения.

– Ну и черт с ним, зато мы сегодня получили удовлетворение, – сказал Фимстер, толковый добродушный профессионал из тех, кто ни при каких обстоятельствах не дослужится до полковничьих птичек.

– Точно, получили, – поддакнул его заместитель, которому, вероятно, предстояло дослужиться не менее чем до бригадного генерала, потому что он соглашался со всем, что говорил любой старше его по званию.