Сезон охоты на людей

– Послушай, мы идем на вечеринку. Мы хорошо знаем этого парня; у него всегда собирается много народу. Не хочешь пойти с нами, капрал?

– Кроу, когда мы не на службе, называй меня Донни. А тебя зовут Эд.

– Эдди и Донни!

– Совершенно верно.

– Правда, Донни, пойдем. Там будут отличные цыпочки. Это на С-стрит, совсем рядом с Верховным судом. Парень, у которого все это происходит, клерк, приятель моего старшего брата из Гарварда. Нет, ты только представь себе: в одном месте соберется столько милашек, сколько ты, может быть, в жизни не видел.

– Донни, почему бы тебе и впрямь не пойти? – подхватил один из мальчишек.

Донни подумал, что его репутация героя каким-то образом пробила брешь в неокрепших политических убеждениях этого свежеиспеченного борца за мир, который всего несколько лет назад поклонялся героям Джона Уэйна.

– Я помолвлен, – неубедительно возразил Донни.

– Но ведь ты же можешь смотреть, правда? Или она тебе и этого не позволяет?

– Наверное, позволяет, – ответил Донни. – Только мне бы очень не хотелось никаких восхвалений и прочего дерьма в честь Хо Ши Мина.[8] Хо Ши Мин пытался прикончить меня. И он совершенно не мой герой.

– Уверен, что там не будет ничего подобного, – пообещал Кроу.

– Он понравится Тригу, – заявил еще один из мальчишек.

– Триг сделает из него пацифиста, – пообещал другой.

– И кто же такой этот Триг? – поинтересовался Донни.

Идти действительно было совсем недалеко. Как только они вышли на улицу, один из мальчишек достал сигарету с травкой и закурил. Закрутку привычно передавали из рук в руки, и вскоре она дошла до Донни. Тот после секундного колебания затянулся, задержав дым в груди. Он чуть не пристрастился к зелью, пока был в 'Наме, но смог преодолеть привычку. Теперь знакомый сладковатый дымок проник в легкие, и в голове сразу же зашумело. Показалось, что мир заискрился разноцветным сиянием, что впереди открылось множество новых, доселе неведомых возможностей.

Донни с силой выдохнул. «Хватит, – подумал он. – Довольно с меня этого дерьма».

Капитолийский холм, густо усаженный деревьями с шелестевшей под вечерним бризом листвой, походил на маленький городок в штате Айова. Но стоило сделать несколько шагов, как впереди открылся Капитолий, сверкающий в ночи огромный белый купол, освещенный яркими дуговыми лампами.

– Тут они приносят девственниц в жертву богам войны, – с пафосом произнес один из юнцов. – Каждую ночь. Можно даже услышать их крики.

Вероятно, эти слова подсказала ему травка, но Донни все равно заставил себя улыбнуться. Девственниц на самом деле приносили в жертву, но вовсе не здесь. Это происходило в пятнадцати тысячах километров отсюда, на рисовых чеках, залитых бурой от буйволиного навоза водой.

– Донни, – подхватил Кроу. – Ты можешь вызвать артиллерию? Мы должны уничтожить это место, чтобы спасти его. И это, скорее всего, говорил не он сам, а травка.

– Эй, Дробовик-зулу-три, – принялся импровизировать Донни. – У меня есть для вас огневая работенка, смотрите по координатной сетке: четыре ближе к девять-шесть, шесть-пять-четыре от Альфы-семь-ноль-два-пять. Нас сильно прижали очень уж поганые парни, просим «отель „Эхо“», огонь на поражение, заранее благодарны.

– Вот это круто! – восхитился один из юнцов. – А что такое «отель „Эхо“»?

– Бризантный заряд, – объяснил Донни. – В отличие от осколочного или белого фосфора.

– Круто, как дерьмо, – воскликнул парень. Музыка известила о месте вечеринки гораздо раньше, чем поступило какое-либо визуальное подтверждение. Точно так же, как в «Ястребе и голубе», она вырывалась в ночь, тяжелый психоделический рок, заполняющий темноту и разносящийся чертовски далеко. Впрочем, то же самое он слушал и там; это было здорово. Молодые морские пехотинцы любили рок. Они непрерывно слушали его, и если бы не козни суровых сержантов, то не расставались бы с музыкой и во время патрулирования в джунглях.

– Интересно, Триг будет здесь? – спросил один из парней.

– Когда речь идет о Триге, то ничего нельзя сказать заранее, – ответил Кроу.

– Кто такой этот Триг? – снова спросил Донни.

Вечеринка вроде бы почти не отличалась от тех, на которых Донни бывал, когда учился в Аризонском университете, разве что волосы у парней были подлиннее. Мельтешили люди самого разного облика. Все выглядело точь-в-точь как в баре, только происходило в куда более тесных и душных комнатах. Воздух казался густым от сладковатого запаха травки. На стенах портреты Хо и Че. В ванной, куда Донни зашел, чтобы отлить, висел даже флаг Северного Вьетнама, хотя изготовлен он был не в Хайфоне, а в Скенектади.[9] У Донни даже мелькнула мысль незаметно поджечь его, но он решил, что это наверняка сорвет всю затею. И в конце концов, это же был всего лишь флаг.