Сезон охоты на людей

– Вот дерьмо, – пробурчал Боб, видя, что сведения уводят его все дальше и дальше, не то в заоблачные выси, не то в адские бездны. – Послушай, дружище, я ни хрена обо всем этом не знаю и уже слишком стар, чтобы учиться.

– Плюс к тому у тебя есть еще одна проблема. Советский Союз развалился, и все эти парни разбежались черт знает куда. Некоторые все так же работают на российское ГРУ, некоторые – на КГБ и его конкурентов, имеющих самые разные цели, кто-то подвизается в российской мафии, а кто-то во вновь образовавшихся мелких республиках. Если это было трудно понять тогда, то теперь на это просто нет никаких шансов.

– Угу... И это все?

– Именно так, ганни. Совсем немного. Вероятное имя, вероятное место, откуда он появился. Но, парень, это все, чем они располагают.

– Господи! – воскликнул Боб.

Он лихорадочно рылся в памяти, пытаясь разыскать во всем, что он смог узнать о Триге, хоть какой-то намек на его причастность к стратегическим вооружениям, но ничего подобного не было. Все, что было, касалось только Вьетнама, войны и тому подобного.

– Извини, что не смог помочь.

– Джек, ты сделал великое дело. Я тебе очень обязан.

– Рад был поговорить с тобой.

– Связь кончаю.

– Пока.

Боб положил телефонную трубку, ощущая большую растерянность, чем когда бы то ни было. Он чувствовал, что вся картинка чем дальше, тем сильнее расползается и что он совершенно неспособен собрать ее в единое целое. Услышав обо всех этих «стратегических» делах, он почувствовал себя одураченным. Откуда же, черт возьми, все-таки растут ноги? Что все это значит?

Он набрал номер матери Трига, и она сразу же подошла к телефону.

– А, сержант Суэггер. Ну как, удалось вам что-нибудь узнать?

– Может быть. Выяснилось, что его товарища действительно звали Роберт Фицпатрик. Это тот гребец.

– Да. Ирландец.

– Он самый. Британцы считают, что он был агентом русских, но не из тех, которые могли бы интересоваться движением в защиту мира или чем-нибудь в этом роде. Они думают, что он занимался ядерными вооружениями, ракетами и прочей подобной ерундой. Приходилось ли Тригу иметь хоть какое-то отношение ко всему этому?

– Господи, конечно нет. Традиционное отношение движения в защиту мира к стратегическим вооружениям было очень простым: «давайте запретим бомбу, и все сразу окажется прекрасно»; и оно ни в коей мере не подразумевало помощи врагам своей страны. Пацифисты боролись за то, чтобы прекратить войну, которая шла в то время, войну, которую они видели по телевидению, войну, которая угрожала им.

– Ваш муж служил в Государственном департаменте. Не был ли он как-то связан со всем этим?

– Никак. Он был юристом. Мы служили во множестве посольств за границей, представляя там американские интересы, но никогда не имели дела с ракетами или чем-то в этом роде. Он закончил свою карьеру начальником исследовательского проекта в области экономики.

– А ваши братья, сестры?

– Мой брат – известный орнитолог из Йеля. Двое братьев Джека уже умерли, один был медиком, а второй – адвокатом в Нью-Йорке; третий, единственный оставшийся в живых, занимается управлением семейным капиталом. Моя сестра развелась с тремя мужьями и сейчас живет в Нью-Йорке, швыряясь деньгами и пытаясь выглядеть вдвое моложе своих лет.

– Понятно, понятно...

– Вы сможете все узнать. Сержант Суэггер, в конечном счете вы во всем разберетесь.

– Боюсь, мэм, что на этот раз мне достался противник из гораздо более тяжелой весовой категории. Впрочем, я буду продолжать попытки.

– Желаю удачи.

– Благодарю вас.

Совершенно озадаченный, Боб повесил трубку. Потом он открыл телефонную книгу, просмотрел адреса коммерческих тиров и отыскал один под названием «Бей в цель», находившийся возле аэропорта. Там он взял раздолбанный 0,45-дюймовый пистолет и провел целый час, пробивая дырки в мишени с расстояния в двадцать пять метров. Все это время сыщики тосковали на автостоянке и поблизости от нее.

Когда он вышел оттуда, оказалось, что выбор мест, где можно поесть, не так уж велик: «Жареный цыпленок», «Пицца-хат», «Подземка» и, чуть поодаль на шоссе, «Харди». Он остановил свой выбор на «Подземке» и не спеша направлялся туда, когда вдруг понял, в чем было дело и куда ему теперь нужно идти.

* * *

Вскоре после трех часов пополудни в зал, где происходило совещание, заглянул секретарь Бонсона и сделал знак своему патрону. Он сообщил, что поступил неотложный звонок от команды «Ковбой». Бонсон разговаривал из своего кабинета.

– Он «спалил» нас.

– Вот дерьмо.

– Похоже, что он просек нас с самого начала.

– Куда он делся?

– Он ускользнул от нас так легко, что впору плакать. Вошел в душевую «Подземки» и не вышел оттуда.

– Какой подземки, в Вашингтоне или в Балтиморе?

– Нет, так называется забегаловка, где продают сэндвичи. На сто семьдесят пятой трассе около Форт-Мид. Вошел и так и не вышел обратно. Мы ждали-ждали и наконец решили проверить. Он давно слинял. Его прокатный автомобиль оставался на стоянке, а его самого в помине не было.

– Дерьмо, – повторил Бонсон.

Куда же мог подеваться ковбой? Что ему стало известно?

Глава 41