Сезон оружия

Все внимание Гиллеспи сконцентрировалось на тумблерах. Как опытный медвежатник, который припадает ухом к сейфу, чтобы услышать долгожданный щелчок на заветной цифре, Гиллеспи прижался щекой к панели управления и стал методично перебирать комбинации тумблеров. В какой-то момент под панелью послышалось негромкое гудение. Что-то в этом гробу еще работало.

Оставив в покое панель управления, Гиллеспи вплотную занялся рукоятью. А это что за подозрительная выпуклость? Гиллеспи ногтем поддел ее край и что-то там такое открылось. Заветное, запретное. Под выпуклостью обнаружилась кнопка. Ну что же. Раз есть кнопка, должен же кто-то ее нажать?

На подкрыльевых пилонах «Навахо» были подвешены две электромагнитные бомбы «Вамп».

Левая вышла из строя при ударе вертолета о бетон. Правая уцелела.

Четвертый резервный контур, который был активирован ворэнт-офицером Гиллеспи, подал напряжение на электронный взрыватель бомбы.

От проскочившей искры лужа авиационного топлива мгновенно задернулась голубовато-зеленым призрачным огнем. Пламя метнулось к вбитому в землю вертолету.

Последним, что увидел ворэнт-офицер Гиллеспи, было его собственное отраженное стеклом монитора лицо в свете огненного дерева, вырастающего у него за спиной из десантного отсека.

Однако бомба «Вамп» сработала и по своему прямому назначению.

Гигаваттный электромагнитный импульс обрушился на Главный Корпус. На его восемь надземных этажей, которые не представляли для компании ВИН никакого интереса. И на подземные уровни, где, помимо всего прочего, находились хрупкие нейрокомпьютеры генерации приватной ВР господина Щуро.

5

Щуро не видел, как взорвался «Навахо», столь сильно попортивший покрытие его излюбленной беговой дорожки.

В это время его аватар находился на восьмом этаже и с интересом наблюдал за действиями киборга Кабаллоса. Сын Деппа был сегодня в ударе.

Щуро собрался сделать ему какой-нибудь комплимент, когда почувствовал, что внутри ВР произошло пока неощутимое, но существенное изменение.

«Что-то не так», – почувствовал Щуро, обеспокоенно озираясь.

Он посмотрел на свою левую руку. Тумблер «Защита» дрожал подозрительной мелкой дрожью. Тумблер «Выход» трансформировался в нечто совершенно иное. В не-тумблер.

Щуро судорожно схватился двумя пальцами за стремительно втягивающийся внутрь его тела отросток, но щелкнуть им уже было невозможно. Нельзя было теперь покинуть свою собственную ВР по своему же собственному желанию.

В это время пол под ногами Щуро побежал густой сетью трещин. Дальняя стена исчезла, словно ее никогда не было. Щуро больше не сомневался в том, что с его родными нейрокомпьютерами произошло что-то не то. Не то.

Впервые за много лет он был по-настоящему напуган. Надо было плюнуть на пропаганду. Надо было уничтожить проклятую «Пандору» еще в Шереметьеве, ведь была раньше такая простая идея…

Выключились стены, выключился потолок, выключилось небо. Один за другим проваливались в небытие охранники, интерполовцы, автоматические пушки, киборг Кабаллос.

Выключился заляпанный черными кляксами обломков и отработавшего турбулентного оружия аккуратный ландшафт вокруг Главного Корпуса.

Умирающая подстанция изо всех сил старалась спасти аватар господина Щуро, в страхе глядящий на безбрежную пустоту, разверзшуюся вокруг него. Под ногами Щуро исчезали кусочки пола – последней границы между его аватаром и ничем.

Подстанция была бессильна, и Щуро был бессилен вместе с ней. Через несколько секунд выкрошились последние обломки пола. Директор компании ВИН рухнул в бездну. В свой приватный новоявленный Утгард.

6

Утгард не убил Щуро. Утгард подарил ему молодость, гусеничный вездеход, запах кедровой хвои, звон гнуса и трех друзей, каждый из которых был готов перерезать ему глотку за полторы косых русскими.

Вездеход, вздымая фонтаны брызг, несся вверх по мелкой таежной реке.

За их спиной оставалось пересохшее русло с грудами дохлой рыбы. За их спиной вились мириады мух и ревели обожравшиеся до противоестественной сытости медведи.

Потом вездеход ворвался в лес и, разнося в щепы стволы вековых кедров, двинулся напрямик к их главной цели.

Потом они ночевали под потоками проливного кровавого дождя. Под утро он убил своих спутников и дальше поехал сам.

Он ворвался в капище под вечер. В пещере было темно. Из темноты на него глядели два голубых зрачка. – Зачем пришел? Он хотел выстрелить сразу, но все-таки ответил:

– Мне нужно «Сердце». – Своего мало? – Он выстрелил.

Утром он ехал назад, горланя «Из-за острова на стрежень» и заливая неповторимое чувство стыда водкой «Ельцин» из очередной бутылки. Но он возвращался не один. Под сиденьем лежал обернутый в ветошь алмаз размером с человеческое сердце.

Все было не так. Или не совсем так.

Вездеход они бросили задолго до того, как пересекли Тунгуску. Дальше шли пешком. Никакой пещеры не было. Были странное пятистенков капище и голубоглазый якут неуловимого возраста, одетый в заношенный белый анорак. Когда они потребовали алмаз «Сердце Тайги», якут долго смеялся и тряс головой.