Сезон оружия

– Объект номер два, полицейский, аватар класса Гильгамеш. Он проник в Зону Стабильности. Черт его знает как. Потом он обманул сторожевой бот и пробрался на остров. Там он вступил в контакт с объектом Пантера, а когда мы…

– Что ты сказал?! – заревел Щуро, выскакивая из кресла. – Вступил в контакт с Пантерой или я ослышался?

– Так и есть, – подтвердил Малинин, бледнея.

– Может быть, он еще ее трахнул, после того как вступил в контакт? – спросил Щуро ледяным тоном.

– Насколько мне известно… То есть мне не известно, чтобы…

Щуро играл желваками и молчал. Никто не смел нарушить тишину.

Пьеро налил в чашку тончайшего китайского фарфора молока с экстрактом индийской конопли и чуть пригубил напитка далеких богов.

Малинин стоял по стойке «смирно». Глаза его слезились от страха. Он знал, что объект Пантера – слабость их ярого президента и что на содержание островного парадиза компания тратит не менее одной двухсотой части своего годового оборота. То есть чудовищную сумму, которую самому Малинину не заработать за всю жизнь. Наконец пауза была прервана:

– Дальше. Личности объектов установлены?

– Пока нет. Мы выяснили, что личность первого – того, который был убит, – установить невозможно. Он незарегистрированный пользователь, и в гражданской базе данных никаких записей о нем не содержится. Скорее всего, входит в ВР со своей мобильной станции. Аватар класса Джирджис. Ловок. Сообразителен. Интеллектуальный индекс чрезвычайно высок.

«Локи», – шепнули губы Стального Венедикта. Его подчиненные не слышали его, но, даже если бы и слышали, это имя едва ли сказало бы им что-нибудь.

– Второй – полицейский, – продолжал Малинин. – Работать с полицейским сервером сложно, но мы уже сделали заказ. Наш человек сможет выяснить все, касающееся его персоны, к завтрашнему утру. Включая локализацию его капсулы входа.

Щуро опрокинул чашку с молоком, поставленную подле него услужливой рукой Пьеро.

– Если это требуется, можно поискать и дополнительную информацию, касательно его интимных предпочтений, в том числе и насчет четвероногих… – зачастил Малинин, который из кожи вон лез, чтобы угодить шефу.

Глупость – худший советчик. Малинин был глуп. Он допустил чудовищную бестактность. Своей последней тирадой он зацепил самую больную мозоль президента.

– Послушайте, милейший, я хочу провести один эксперимент, – вкрадчивым голосом сказал Щуро, бросив на своего начальника охраны заговорщический взгляд. – Закройте глаза и не открывайте их, пока я не попрошу. Идет?

– Конечно, конечно, – с дрожью в голосе сказал Малинин и смежил веки. – Эксперимент – это хорошо, очень хорошо.

– Только не подглядывать!

Стальной Венедикт протянул к Пьеро открытую ладонь, которая сразу же отяжелела – на нее лег «АПЛ-9». Автоматический пистолет Леонова, девять миллиметров. Любимая игрушка Пьеро. Щуро ловко сбросил пистолет с предохранителя и выпустил ровно две пули. Одна вошла Малинину между глаз, а другая пробила правое легкое. Навылет.

Пьеро одобрительно покачал головой. Неплохо для человека. Он бы сделал то же самое. Но только чуть быстрее и чище.

Не успев ни вскрикнуть, ни испугаться, Малинин упал на пол, который скоро окрасился во все оттенки красного и серого.

– Теперь можешь открывать, – скомандовал своему референту Щуро.

Но Малинин не шевелился. Даже в предсмертных судорогах он выполнил бы приказание начальника и открыл бы глаза. Если бы они были.

– Не можешь? Так я и думал, – меланхолически заметил Щуро, и послушное кресло доставило его прямо к окну, за которым не было ничего, кроме обыденного среднерусского пейзажа.

2

«…Иван, из России, и Жан-Поль, француз, гуляют по пляжу в окрестностях Ниццы. Все бабы, как одна, не сводят глаз с Жан-Поля и провожают его томными взглядами…»

Болтовня «Веселого Бадди» была первым, что услышал Августин, придя в себя под полифертиловым куполом капсулы. Голова его раскалывалась от нечеловеческой боли, кровь стучала в висках. Но хуже всего была чудовищная жажда – пересохший язык едва ворочался во рту.

«…Проходит день, два, на Ивана никто не обращает внимания. Ему завидно. Он просит Жан-Поля: поделись, мол, со мной секретом, как нравиться женщинам. Жан-Поль ему советует подложить в плавки картошку, и тогда, мол, все будет в порядке…»

Августин открыл матовую крышку капсулы и, стараясь обходиться без резких движений, дабы не раздраконить разрывающую череп мигрень, ступил на пол.

Томас был тут как тут. Он смотрел на Августина своими проницательными собачьими глазами, и весь его вид выражал сострадание.

«…Иван делает так, как посоветовал Жан-Поль. Проходит неделя – никакого эффекта. Наконец он встречает Жан-Поля в раздевалке и злится: „Ты меня обманул!“ Жан-Поль окидывает Ивана критическим взглядом и говорит: „Так ведь картошку нужно было спереди подкладывать!“

Августин подошел к компьютеру. Спикер «Веселый Бадди» продолжал болтать как ни в чем не бывало.

– Послушай, Томас, я что, забыл его выключить? – в полном недоумении спросил пса Августин.