Сезон оружия

За что Щуро почти искренне любил своего начальника охраны, так это за умение поддержать просвещенную беседу.

– Да! – воскликнул он. – И поэтому Хмыря надо убрать. Но на этом может остановиться только очень ограниченный человек. Кроме того, надо прикрыть Остров. И заказать Деппу что-нибудь повеселее. Например, замок. На случай, если эти мерзавцы нас все-таки опередят, мы должны иметь запасной вариант. Они влезут в Зону Стабильности, а там… А там посмотрим. Так или иначе, мне, помимо всего прочего, нужны будут хорошие уши. А Хмыря – убрать. Надоел.

Щуро обладал колоссальной, звериной интуицией. Он был уверен, что убитым сегодня в Утгарде террористом был Локи, с которым его связывало многолетнее и не самое приятное знакомство.

Он пока еще толком не понимал, что к чему, но был уверен, что Локи умышленно притащил легавого в Зону Стабильности. Видимо, с точки зрения Локи, что-то там легавый должен был сделать в этой Зоне, но что именно? Главное, своим звериным чутьем Щуро ощущал, что вся эта история так или иначе обязательно выведет его на базу террористов. А террористы были, пожалуй, единственной реальной силой, способной помешать его планам…

– Разрешите приступить к ликвидации? – с надеждой спросил Пьеро.

– Не разрешаю. Пусть лучше Воронов лишний раз своих людей потренирует. Им скоро ох как много работать придется…

5

Августин наскоро разделся и плюхнулся в прохладную ванну. Почти не отдавая себе отчета в своих действиях, он попросил стереовизор включиться.

«Если вы или ваш мужчина не находите это красивым, значит, вам пора срочно заняться вашим вкусом!» – вещал приятный мужской баритон.

Через минуту Августин смыл с лица хлопья пахнущей жасмином пены и всплыл.

Экран стереовизора располагался прямо над его ступнями, отдыхавшими на краю ванны. Вообще-то Августин не был поклонником стереорадостей, ибо считал их жалким уделом тех, кому не по силам Виртуальный Мир.

Августин презирал стереовизор.

Он даже не мог назвать на спор трех стереовещательных компаний.

В свое время он не назвал ни одной, и бутылка отменного виски «Князь Трубецкой» уплыла в руки его приятеля Сергея.

Но в этот вечер Августин умерил свое презрение. После всех ужасов и треволнений Утгарда, большинство из которых он даже не помнил и вовсе не желал вспоминать, ему мучительно хотелось услышать человеческий голос. Даже если это голос ведущего очередной дебильной программы для несовершеннолетних или ортодоксальных религиозных домохозяек. В общем, для тех, кому государством отказано в доступе в ВР, либо для тех, кто отказывают себе в этом сами.

«Посмотрите на этого юношу! – разорялся ведущий, обладатель приятного баритона. – На его груди нет ни одного волоска. Даже орангутанг не посмеет назвать это не модным! Это летний хит! Это крем „Унисекс-Брист“! Посмотрите на свою грудь. Как, на ней волосы? Фу-у-у! Но не надо плакать! Крем „Унисекс-Брист“ решит и эту проблему!»

Скорее машинально, чем обдуманно, Августин опустил взгляд на свою грудь, покрытую жасминовой пеной и, разумеется, волосами. Нормальная мужская грудь. Обыкновенная. Но нечто новое заставило его вздернуть брови едва ли не на затылок.

На его груди покоилась изящная, почти невесомая резная пластина из кости. «Это что-то новенькое», – сказал про себя Августин, выходя из ванны. На экране стереовизора появилась заставка «New Look (Новый Взгляд (англ.)) от Голубого Мира».

6

Августин, поглощенный своей находкой, не знал и не мог знать, что стереовизор, скучающий в его ванной комнате, был настроен на «Нежную Радугу» – культовый чэннел московских сексуальных меньшинств. Настроен рукой приходящей раз в месяц домработницы Людмилы, матери четверых оболтусов.

В другое время и в другой ситуации это, пожалуй, изрядно повеселило бы его. Но теперь, разглядывая костяную пластину, лежащую на его мокрой ладони, Августин, даже если бы узнал, что за передачи смотрит его домработница, то вряд ли оживился бы.

Находка была проста, как и все в реальном мире.

Собственно, это был всего лишь овал неправильной формы, выточенный из кости.

А на овале было вырезано незатейливое изображение. Не то буква незнакомого алфавита, не то примитивное плавсредство.

Приглядевшись, Августин заключил: лодка. Нечто подобное Августину приходилось видеть в раннем детстве, когда отец водил его на экскурсию в музей при институте этнографии. Никаких надписей. Никаких указаний. Просто лодка – и все. Просто амулет.

Костяная фигурка имела дырочку, через которую была продета грубая шерстяная нить. И все это уже висело у него на шее в тот момент, когда он покинул капсулу входа. Ибо Августин был совершенно уверен, что, когда он отправлялся на дежурство, ничего подобного у него на шее не было. Стало быть, эта костяная пластина оказалась у него на груди в промежутке между входом в ВР и выходом из нее. Кто-то повесил амулет ему на шею, пока его тело, лишенное сознания и воли, лежало в капсуле, а его душа блуждала по просторам Митгарда и Утгарда. Кто?