Сезон прогулок босиком

– Да, конечно, но поскольку это ваш отель, я хотела сказать вам, как мы признательны ей. Уезжать из дома всегда непросто, и, думаю, вам было приятно знать, что здесь остался компетентный человек, способный управлять делами.

Мишель наклонила голову.

– Получилось очень гладко.

Это, казалось, вызвало у Полин удивление, а не досаду.

– Переход к прощупыванию почвы? Рада, что вам понравилось.

– Вас кто-нибудь попросил поговорить со мной? Или меня выдал язык тела и вы просто не удержались?

– Последнее, – призналась Полин. – Мой дядя был во Вьетнаме. После возвращения он стал наркоманом и много лет то лечился, то снова скатывался. Я была ребенком, но запомнила наши семейные проблемы на всю жизнь.

– И поэтому стали психотерапевтом?

– Отчасти да. Я умею слушать и люблю работать с людьми. Я прошла специальный тренинг по ПТСР[7], если вам это интересно.

– Нет.

Полин удивленно прищурилась:

– Решительный ответ. Впрочем, как бы то ни было, я буду рядом. И не хочу быть навязчивой.

– Получается наоборот.

– Ладно. Немножко. Во мне сидит потребность опекать ближнего.

Мишель подумала, что, если кто-то начнет ее опекать, это будет лучшей и худшей вещью, которая может с ней случиться. Ей хотелось спихнуть на кого-то все свои проблемы, но в то же время она не могла заставить себя настолько доверять другому человеку.

Несмотря на это, она подумала, что Полин ей нравится.

– Если передумаю, дам вам знать.

– Хорошо.

Они снова посмотрели на Габби. Девочка кружилась, пока не упала, и теперь лежала на траве, раскинув руки, и ее звонкий смех вплывал в открытое окно.

– Я завидую ее самоощущению и свободе, – призналась Полин. – Мне так хочется снова стать раскованной.

– Мне тоже, – согласилась Мишель.

Дорога к нормальной жизни казалась ей извилистой и неровной. Но теперь, впервые за много лет, у нее появилась вера, что она все-таки сумеет вернуться. Может, не в то место, где жила Габби, но куда-нибудь по соседству, если получится.

Глава 14

Мишель понимала, что должна извиниться. Наорать на Карли было приятно, но несправедливо. Только вот сама мысль о том, что надо подобрать слова, а потом их произнести, ей не нравилась.

Ровно в десять Карли вошла в открытую дверь. В руке она держала папку.

– Садись, – сказала Мишель вместо приветствия.

Карли села напротив нее.

Мишель пыталась сообразить, как произнести те проклятые слова. Она никогда не любила извиняться, а в нынешней ситуации это было еще труднее.

– Погода вроде улучшается, – начала она.

Карли подняла брови, явно удивленная этими словами.

– Да, хорошо для ромашек и гербер.

Мишель откинулась на спинку кресла и закатила глаза.

– Надеюсь, что ромашки были идеей моей матери. Они всюду. Ладно, в саду они на месте, я не против. Но в помещении? Занавески, подушечки и эти чертовы картинки на стенах. Хуже не придумаешь. Я вздрагиваю каждый раз, когда их вижу.

Карли застыла и вскинула подбородок, а на ее щеках появилась краска.

– Я люблю ромашки и сама выбрала этот мотив для отеля. И сама нарисовала их на стенах. Сама. Своими руками. Работала несколько недель.

Черт побери. Блин, блин, блин.

Мишель с трудом сдержала стон досады.

– Прости, – выпалила она. – Я пыталась извиниться и… – Она помолчала. – Ты правда их любишь?

– Конечно. Они такие веселые.

– А их не многовато?

– Это твое извинение?

– Что? О, верно. Прости. Ромашки классные.

– Это было искренне. – Карли чуточку успокоилась.

– Я серьезно. Обожаю ромашки. Не будем ничего менять.

– Я рада, что ты согласна. – Карли неуверенно улыбнулась.

Они глядели друг на друга. Мишель думала, что это начало перемирия. Ведь перед ней сидела Карли, которая всегда знала ее лучше всех.

– Работа, – сказала она. – Нам надо поговорить о работе.

– Я готова.

Мишель кивнула.

– Утром я беседовала с Дамарис и сообщила, что мы отменим обеды. Сегодня я поговорю с вечерней ресторанной сменой и объявлю, что пятница – их последний день.

Карли раскрыла папку и вытащила лист бумаги. Когда она передавала его Мишель, шармики на браслете сверкнули. На том самом браслете Бренды.

Мишель не могла понять, как это получается: она осуждает мать, но в то же время ей досадно, что браслет с шармами носит Карли. Но она приказала себе игнорировать тяжесть в груди и взяла предложенный листок.

– Что это? – спросила она.

– Я поговорила с несколькими ресторанными менеджерами из города и записала, какие у них есть вакансии. Я объяснила, почему мы увольняем сотрудников, и дала рекомендации. Это наверняка поможет уволенным, да и отелю тоже. Не придется платить страховку по безработице.

– Спасибо, – пробормотала Мишель, сообразив, что сама должна была подумать об этом. Ей действительно нужно заново учиться работать. Неудивительно после такого долгого перерыва.

Она прочитала аккуратно написанные имена.

– Дамарис сказала, что нам надо спросить Кэмми, хочет ли она остаться.

– Я тоже об этом подумала. Все говорят, что с ней классно работать. Ты поговоришь с ней сегодня вечером?

– Обязательно.

Карли протянула ей список арендованного оборудования, которое можно было вернуть назад. В другом списке было оборудование, аренду которого они продлят.