Сезон соблазна

Лицо Джулии просияло, и Джеймса охватила радость: она почувствовала в нем родственную душу. Может, ему следовало быть откровеннее с ней?

Джулия хотела было что-то сказать, но тут в гостиную вошел лакей с большим подносом, на котором стояло все необходимое для чаепития, за ним в комнату вбежали дети мал мала меньше – три девочки и мальчик, – и она сразу же переключила свое внимание на них.

– Вы тоже хотите познакомиться с женихом Луизы? Я знаю, что вы сгорали от любопытства, узнав, что он скоро приедет! Может, сначала попробуете печенье?

Она кивнула лакею, и он поставил тяжело нагруженный поднос на столик рядом с диваном, издав тихий стон облегчения.

Джулия повернулась к Джеймсу и стала представлять ему выстроившихся в шеренгу детей, стараясь соблюдать при этом все формальности, принятые в высшем обществе:

– Лорд Мэтисон, позвольте представить вам мисс Элизу, мисс Эмилию, мисс Анну и мистера Тома.

Старшая девочка привлекательной наружности, лет девяти-десяти от роду, сделала изящный реверанс, следующая за ней, довольно неуклюжая, приветствовала Джеймса менее изысканно, пухленькая пятилетняя малышка застенчиво взялась за подол платья и склонила голову, и, наконец, маленький мальчик, когда пришла его очередь, согнулся в три погибели перед гостем, а затем резко выпрямился.

У Джеймса был большой опыт общения с детьми, поэтому ему удалось сохранить торжественную серьезность во время церемонии представления.

– Мисс Элиза, мисс Эмилия, мисс Анна и мистер Том, я искренне рад познакомиться с вами. Не хотели бы вы полакомиться… – Джеймс бросил взгляд на чайный поднос. – Какое у вас печенье?

– Имбирное и песочное, – ответила Джулия, раскладывая угощение по тарелкам. – А еще нам принесли сандвичи с кресс-салатом, только не понимаю зачем: никто их не ест.

– А я люблю такие сандвичи, – признался Джеймс, стараясь говорить бодро и весело, памятуя о том, что дети ловят каждое его слово.

За ним неотрывно следили четыре пары глаз, однако Джеймс был немного разочарован из-за невозможности продолжить разговор с Джулией. Впервые в жизни его непреодолимо тянуло к девушке, несмотря на то, что они только что познакомились. Интересно, а к нему Джулия что-нибудь испытывает? Джеймсу хотелось снова почувствовать легкий шок от ее прикосновения, сказать, какие чувства она в нем вызывает…

Будто опомнившись, Джеймс приказал себе: «Не валяй дурака, размечтался!» На его плечах лежало тяжкое бремя ответственности за себя и близких, и Джеймс не мог переложить его на хрупкие плечи юной леди. Он украдкой вздохнул, однако ни Джулия, ни дети, увлеченные поеданием печенья, ничего не заметили.

Джеймсу пришлось приложить усилия, чтобы переключить свои мысли на Луизу Оливер, темноволосую красавицу, которая еще полтора месяца назад пряталась в тиши библиотеки от суеты и шума пышного бала, того самого бала, на котором Джеймс обещал выбрать себе невесту.

Из задумчивости его вывел голос Джулии:

– Дети, будет лучше, если вы возьмете печенье и усядетесь на диван, мы с лордом Мэтисоном сделаем вид, что не замечаем ваших шалостей.

Со смехом и возней, обсыпая друг друга крошками, малыши устроились на диване, поодаль, и Джулия с улыбкой налила себе и гостю еще по чашке ароматного крепкого чая.

– О боже, мы никудышные хозяева, милорд! Мне очень жаль. Я могу объяснить наши промахи только тем, что мы разучились принимать женихов Луизы. Вам молоко или лимон?

Джеймс с изумлением уставился на Джулию: правильно ли понял?

– И много их было?

– Лимонов? О да, мы их обожаем.

– Да нет, женихов.

Джулия посмотрела на него с недоумением, а потом уставилась на поднос с таким видом, как будто пыталась разглядеть на нем женихов, о которых вдруг зашла речь, и наконец после легкого замешательства произнесла:

– Нет, вы – единственный. Мне легче было бросить тень на Луизу, чем признать нерадивость хозяев этого поместья. У нас вечно все шиворот-навыворот.

Джулия засмеялась, а Джеймс, вздохнув с облегчением, откинулся на спинку дивана. Эта девушка была совершенно непредсказуема, и он смирился с тем, что никогда не найдет в ее словах логики. Как бы то ни было, Джулия вызывала в нем восхищение.

– Мисс Джулия, ваши умозаключения меня сильно впечатлили, – хмыкнул Джеймс. – Положите, пожалуйста, в мой чай лимон и кусочек сахара.

Выполнив просьбу гостя, Джулия передала ему чашку из тонкого фарфора, а затем положила себе на тарелку печенья и, устроившись поудобнее на диване, принялась лакомиться песочным печеньем, которое так и таяло во рту. Да, повар, как всегда, оказался на высоте, хотя имбирное у него получается еще вкуснее. И Джулия принялась за него.

Вскоре тарелка опустела. Джулия и не подозревала, что так проголодалась, и у нее вырвалось:

– Неужели это я съела целую гору печенья?

Бросив виноватый взгляд на гостя, она увидела, что его зеленые глаза искрятся от смеха.

– Ну, если не вы, значит, кто-то бесшумно подкрался и все незаметно слопал, – с невозмутимым выражением лица и смеющимися глазами промолвил Джеймс.

Джулия вспыхнула от смущения, но, пытаясь сохранить достоинство, заявила:

– Все может быть.