Сезон соблазна

Она с сожалением поставила тарелку на стол, и хотя с огромным удовольствием наполнила бы ее снова, боялась выставить себя перед этим симпатичным молодым джентльменом глупой гусыней. И так уже несколько раз успела попасть впросак в его присутствии.

– Э-э… не хотите ли сандвич с кресс-салатом, милорд?

Поблагодарив Джулию, Джеймс взял предложенное угощение и, прожевав кусок, поинтересовался:

– Не хотите ли еще немного печенья, мисс Джулия? Конечно, мне не пристало предлагать вам угощение в вашем собственном доме, но я чувствовал бы себя комфортнее, если бы вы тоже ели.

– Лучше уж дети составят вам компанию, милорд, – чинно ответила Джулия.

К сожалению, долго сопротивляться искушению она не могла и, взглянув на поднос, принялась размышлять, сколько печенья нужно оставить родителям и Луизе. Пожалуй, штучки по две хватит – в это время дня они обычно мало едят, – а все остальное можно взять себе.

– Отменный аппетит! – похвалил гость, глядя на горку печенья на тарелке Джулии.

Девушка почувствовала, как кровь прилила к лицу – ей никогда не удавалось скрыть смущение и чувство неловкости, – и заметила, не очень, впрочем, убедительно:

– Я уверена, что остальные домочадцы предпочтут сандвичи с кресс-салатом. Не пропадать же печенью.

– Конечно, это было бы непростительно, – проговорил Джеймс, едва не поперхнувшись. – Вы чрезвычайно находчивы.

Джулия искоса посмотрела на него, подозревая, что виконт над ней потешается и тихо, так чтобы гость не слышал, пробормотала под нос:

– Чтоб вы подавились этим ужасным сандвичем!

Конечно, Джулия не хотела, чтобы он и на самом деле подавился: каждый раз, когда он улыбался, ее сердце ликовало, и ей казалось, что произошло какое-то чудо. Ей хотелось не отрываясь смотреть в его зеленые глаза, которые вызывали у нее восторг, и не потому, что виконт писаный красавец: Джулия встречала и более красивых мужчин, хотя, конечно, лорд Мэтисон, бесспорно, очень привлекателен, – и не потому что высок и строен. От виконта исходила сила и уверенность в себе как от человека самодостаточного.

Ради того чтобы позабавить гостя, Джулия была готова съесть все печенье. Впрочем, не такая уж это жертва: печенье действительно очень вкусное. И Джулия даже подумала, не хватит ли с Луизы сандвичей: в конце концов, сестра не говорила, что терпеть не может кресс-салат, – а то, что она никогда не прикасалась к ним, еще ни о чем не говорит. Это могло быть простой случайностью.

Джулия потянулась за имбирным печеньем, бросив на виконта выжидательный взгляд, и он спросил:

– Мне тоже прикажете взять второй, чтобы не отставать от вас?

– Так я и знала! Вам не нравятся сандвичи!

Он пожал плечами:

– С моей стороны было бы невежливо признаться в этом, так что я скажу иначе: песочное печенье предпочтительнее.

Джулия вдруг решила сломать последний разделявший их барьер. Сейчас – после того как она битый час смешила, дразнила, угощала и развлекала будущего родственника – ей показалось, что пришла пора перейти на «ты».

– Вы можете звать меня просто по имени, если угодно, – предложила Джулия, но тут же, испугавшись, что, возможно, слишком торопит события, добавила: – Однако если настаиваете на соблюдении формальностей, то можете называть меня, вашу будущую родственницу, «мисс Херрингтон». Я единственная Херрингтон в семье, поскольку все остальные носят фамилию Оливер. Лорд Оливер – мой отчим, второй муж матери.

О боже, да она болтушка в отличие от сводной сестры, которая всегда ограничивалась короткими фразами, а если было достаточно одного слова, никогда не произносила фразу целиком. Впрочем, виконта, похоже, болтливость Джулии не раздражала.

– Прекрасно! – сразу же согласился Джеймс. – Я с удовольствием буду называть тебя Джулией, но и ты зови меня просто по имени. Правда, в отличие от тебя, я не единственный Мэтисон в семье. Видишь ли, у меня есть кузен с той же фамилией, который положил глаз на мое имущество. Представь, какая может возникнуть путаница, если ты крикнешь мне: «Мэтисон!» – а вместо меня явится кузен.

– Да, но если я крикну: «Джеймс!» – то на мой зов, пожалуй, явится целая дюжина гостей при большом скоплении народа. Более того, на невоспитанную леди устремятся недоуменные взоры всех присутствующих, а это значит, как бы ни обратилась к тебе, все равно привлеку твое внимание.

Джеймс сделал вид, что обдумывает ее слова, но искорки веселья в зеленых глазах его выдали, когда с наигранной серьезностью он согласился:

– Совершенно верно. Крик в любом случае окажется эффективным. Если ты намерена орать в обществе, то можешь и вовсе никак меня не называть. Но мне кажется, что все-таки лучше общаться, не повышая голоса.