Сезон ведьмы

Ребята в школе говорили, что перед ним не устоит ни одна красавица. Томми этих разговоров не слышал, но многие из девчонок в группе поддержки ясно давали понять, что не откажут. Но это его не интересовало. Все школьные годы у него была одна постоянная девушка – Марта. Они познакомились, работая над дополнительным заданием ради повышенных баллов, и ее, кажется, удивило, когда он честно выполнил свою часть работы, хотя и не обладал такой же творческой натурой, как Марта. Томми нравилось смотреть, как она читала, – ее глаза становились нежными и мечтательными. Видимо, выполнив свою долю, он заработал повышенные баллы в ее глазах. Он пригласил девушку на свидание, и она сказала «да», хотя заметно удивилась, как, впрочем, и многие в школе. Они стабильно встречались года три. Иногда Марта приходила к ним домой и помогала Харви делать уроки. Ему она тоже очень нравилась.

Закончив школу, Томми сделал Марте предложение. И не удивился отказу. Оба знали, что она рождена для лучшей, более яркой жизни, а он, Томми, даже после многих дополнительных смен в шахте сумел подарить ей всего лишь колечко с крохотным бриллиантиком. Он попросил девушку сберечь кольцо и там, в большом городе, хоть изредка смотреть на него и вспоминать о нем, о Томми. Кольцо Марта сберегла, но на связь больше не выходила.

Может, ее ответ был бы другим, согласись Томми на именную футбольную стипендию. Один хороший колледж предложил ему бесплатное обучение, и он долго раздумывал об этом. Марта считала, что он дурак, если откажется. Харви его никогда бы не упрекнул. Но Томми сам себе не мог этого простить.

Размышляя о будущем, Томми снова и снова возвращался к одному и тому же: ему суждено жить и умереть в Гриндейле. Он мог бы попытаться уехать, приспособиться к другой жизни, но ему не хватало того, чем обладали и Марта, и Харви, и Сабрина, – какой-то искорки, которая будет поддерживать его за пределами этого городка. Он боялся выставить на обозрение то, о чем догадывался в глубине души: он для этого не создан. Мог не справиться, положить все силы и все равно ничего не достичь, и даже если все сложится…

Уехать – значит оставить Харви дома одного, наедине с отцом. Томми будет далеко, не сможет отвести от брата отцовские кулаки, принять на себя всю тяжесть его разочарования в жизни. Харви – натура чувствительная, он сломается.

– Возьми это, – сказала мама перед смертью, вложила ему в ладонь блестящий крестик и посадила ему на руки маленького Харви. – Возьми его. Дай слово, что позаботишься о брате.

Томми был мал и напуган, но старался говорить с достоинством. Он знал, что обещание – дело святое. И сказал:

– Хорошо, мам.

Он отказался от бесплатного обучения в колледже. Остался в Гриндейле – его место здесь.

Нельзя сказать, что у Томми не было своих мечтаний, но он понимал – так будет лучше. Он не хотел, чтобы Марта оставалась в этом городе, потому что со временем ее глаза станут такими же печальными, как у матери. Надеялся только, что она будет время от времени смотреть на кольцо, и воспоминания о нем будут добрыми. Парень, который относился к ней как надо и, в отличие от многих глупцов, понимал, чего она достойна. Пусть лучше так, чем Марта останется и будет думать о нем с горечью.

Точно так же вышло и с Элисон – золотоволосой девушкой в зеленом пальто, которая познакомилась с Томми в баре и предлагала вместе уехать в Лос-Анджелес. Ее нельзя назвать доброй, как Марту, но, черт возьми, до чего же она была красива! Глаза сияли, как огни далекого города.

Приятно было сидеть в ее гостиничном номере, болтать и мечтать, но Томми прекрасно понимал – никуда он не уедет. Через много лет, когда фотографии в его альбоме поблекнут, он не будет тем парнем, которого хорошенькая девчонка подцепила по пути в деревенском баре. Он будет одним из старых добрых завсегдатаев этого бара, вспоминая старые добрые времена и старые добрые мечты.

Томми надеялся, что Элисон добралась до Лос-Анджелеса и добилась всего, о чем мечтала. Он никогда не узнает, что она так и не покинула его городка, лежит, неживая, под темной водой.

После того случайно подслушанного разговора Эмброуза с Сабриной Томми попытался поговорить с Харви. С трудом выдавил несколько фраз о драконах и ведьмах, но в его устах они звучали неубедительно. Харви посмотрел на брата с глубокой тревогой и попросил не пить, не становиться, как отец. Томми поперхнулся и пообещал, что никогда.

А когда отец заявил, что Спеллманы – люди странные, Томми вспомнил Хильду Спеллман на родительских собраниях, вспомнил, как той ночью Эмброуз Спеллман рассказывал сказки и поймал светлячка, и сказал:

– По-моему, Спеллманы – люди хорошие. Я рад, что Харви общается с ними.

Отец фыркнул:

– Уж всяко лучше, чем если бы он приударил за дочкой Уолкеров или за той девицей, которая похожа на мальчишку. Или если бы он сам был такой!

Томми кашлянул и проговорил:

– Если бы Харви был такой… в этом не было бы ничего плохого.

Отец помрачнел. Взмахнул киркой, расколол обломок породы надвое и буркнул:

– Да я бы его своими руками придушил.