Сфагнум

Небо расцвело медленно падающими звездами. Это было похоже на исполинский фейерверк, распадающийся, отцветающий, стремящийся к земле. Звезды были повсюду, паря, снижаясь по спокойным глиссадам, издавая тихий шелест или приглушенное шипение. Вся звездная карта пришла в движение: они опадали целыми созвездиями. Несколько монет плюхнулись прямо у ног товарищей, другие плавно опустились в болото подальше, сохраняя янтарный, красноватый, голубоватый полублеск, и нужно было только успеть поднять их, пока не погасли, пока не остыли в коричневатой болотной воде.

— Иероглифь какая-то! — показал Серый подобранный прямо у ног кругляш червонного золота, щедро покрытый арабской вязью.

— А у меня русская. С царем бородатым! — похвастался Хомяк найденной монеткой.

— Со всего мира! — непонятно даже для себя сказал Шульга.

— Вот там подними! — скомандовал ему Серый, показав на точку, тлевшую ближе к Шульге. — Подними, пока не загасла!

Шульга похлюпал по затопленным мхам к медленно умирающей звезде. Подобрал, ощутив приятный вес, необычно тяжелый для такого небольшого предмета. Монета имела температуру чашки с чаем, стоявшей на столе полчаса. Золото светилось как будто изнутри, подчеркивая рисунок копьеносца на аверсе. Подбежал Хомяк:

— Прими! — выкрикнул он. Его ладони были полны упавших звезд. — Не тупи! Быстрей! А то стухнут! — подбодрил он Шульгу.

Сверху вновь все начало расцветать с яркостью северного сияния. Звезды, падая, оставляли за собой искристые следы: на этот раз осыпалось не все небо, но одна широкая полоса, от горизонта до горизонта, как будто кто-то мазнул волшебной палочкой.

— Вишь, как пролетел! — ткнул Серый. — Оттуда — туда!

Он подбежал к Шульге с полной майкой улова: золото тлело сквозь ткань, создавая приятный, ровный свет, похожий на блеск ночника. Лицо Серого выглядело в этом свете, как лик на иконе. Болото вокруг украсилось мерцающими в воде точками. Уже сложно было понять, где звездное небо, а где земля с упавшими на нее звездами: местами приходилось стать на четвереньки, чтобы подобрать нападавшие обильно монеты. Их было много, как опят в сентябре, но и меркли они довольно споро.

— Пропадают! — в отчаянии кричал Хомяк. Он достал из кармана спички и чиркал ими, раздраженно кидая в воду всякий раз, когда догорало до пальцев. — Вот тут была! Я видел! Где-то тут! Пацаны, они под землю уходят, как потухнут! Так что быстрей! Быстрей пацаны!

С неба вновь полетели медленные, задумчивые звезды.

— Нормально уже набрали! — Шульга едва поднял мешок, в котором позвякивал улов. — Уже может хватит, пацаны!

Звезды мерцали в болотной воде так, будто кто-то украсил пространство тысячами свечек. Каждый из огоньков был своего оттенка, и смотреть на это можно было очень долго.

— Красотища, — не выдержал Шульга, шаря руками по мхам и обильно подхватывая пальцами драгоценные кругляши.

Это было похоже на сбор черники или клюквы.

Где-то далеко как будто стометровая щука ударила хвостом по воде: всплеск донесся секунд через десять после того, как торфяник под ногами вздрогнул и пошел волнами.

— Закончилась лафа! — прокомментировал Хомяк.

— Спатки они пошли, — согласился Шульга, — и ронять больше не будут.

Приятели без особенного энтузиазма, скорей из гигиенических побуждений, подобрали еще несколько монет, мревших поблизости.

— Много набрали? — спросил Хомяк.

— На, сам взвесь, — предложил Шульга.

Хомяк попытался поднять мешок одной рукой, взялся двумя, поднатужился, забросил на спину.

— Да тут же килограмм сорок рыжья! — крикнул он. — А может и шестьдесят! Пацаны, мы в натуре богаты! С Пиджаком всухую разойдемся! И еще свою фабрику откроем! По производству надувных баб!

— А как теперь к деду выйти? — спросил Серый.

— Хуй его знает, — честно ответил Шульга. — Но плескало в той стороне, хибара по пути к озеру. Значит, нам примерно туда, — Шульга махнул рукой на север.

Уверенности в том, что озеро именно там, где плескало, равно как уверенности в том, что хибара — на пути к озеру, а также в том, что плескало именно там, где он показал, у него не было. Вместе с тем за предыдущую ночь он убедился, что на болоте самое главное — куда-то идти. По возможности — не паникуя.

Мешок взвалили на Серого, сообща решив, что тот — самый спортивный. Продвигались вперед медленно: сообразили, что хуже всего будет утопить золото в случайно прыгнувшей под ноги трясине. Впереди шел Шульга, прощупывавший кочки ногами, за ним — Хомяк, дававший Шульге советы, куда идти, последним тянулся мехоносец. Места, по которым им случилось идти, были относительно сухие — теплая вода доходила до щиколотки, иногда особенно низкая кочка уходила под ногой до колена.

— Слышь, Шульга? — спросил Серый минут через сорок. — Мы не заблудились? Пакетик-то не сильно легкий!

— Нормальняк, братва! — бодро отрапортовал Шульга. — Я перед тем, как мы стронулись, азимут засек. Идем мы строго на север. Возвращаться, если что, — ровно от Полярной звезды, которая в Большой Медведице.

— Слышь, Шульга, — поинтересовался Хомяк, — а с каких резонов нам возвращаться, откуда мы пошли? Там же нет ничего!