Сфера

— Я думаю, что вероятности даже превосходят упомянутое. Мы принимаем во внимание только то, что существует в трех измерениях, как в нашей собственной трехмерной вселенной, или, чтобы быть более точным, во вселенной, которую мы привыкли представлять в трех измерениях. Но некоторые полагают, что наша галактика имеет девять или даже одиннадцать измерений.

Вид у Барнса был измученным.

— Но только остальные измерения так малы, что мы их просто не замечаем.

Барнс закрыл глаза.

— Таким образом это существо, — продолжал Гарри, — может иметь любое количество измерений, так что если посмотреть на дело буквально, оно как бы и не существует — по крайней мере, в полном виде, — в наших трех измерениях. Возьмем простейший пример — даже если это существо четырехмерно, и то мы сможем увидеть только его часть, да и то в определенное время, потому что большая его часть будет существовать в четвертом измерении. Это сделало бы вопрос его убийства попросту невозможным. Ну, а если оно пятимерно…

— Подожди-ка. Почему же вы не упоминали об этом раньше?

— Мы думали, ты знаешь, — ответил Гарри.

— Знаю о пятимерных существах, которых нельзя убить? Никто и слова не сказал мне об этом. — Он покачал головой. — Открывать эту сферу, должно быть, невероятно опасно.

— Должно быть, да.

— Это же просто ящик Пандоры.

— Верно.

— Ладно, — сказал Барнс, — давайте обсудим наихудшие варианты. С чем мы можем столкнуться на самый худой конец?

— Думаю, это ясно, — сказала Бет. — Вне зависимости от того, вирус там или нечто, существующее во множестве измерений, или еще что-либо, вне зависимости ют того, разделяет оно нашу мораль или вовсе не имеет никакой морали, мы все равно получим удар ниже пояса.

— То есть?

— То есть оно внедрится в наши основные жизненные механизмы и разладит их. Лучше всего это понятно на примере вируса СПИДа. Причина опасности СПИДа не в том, что это новый вирус. Новые вирусы появляются каждый год — каждую неделю, и все они действуют одинаково: нападают на клетки и заставляют их образовывать больше вирусов. А что делает СПИД особенно опасным? То, что этот вирус атакует особые клетки, предназначенные для противовирусной защиты. СПИД проникает в наш основной защитный механизм и разрушает его. И у нас нет защиты против этого.

— Хорошо, — сказал Барнс, — если в сфере находится нечто, что разрушает наши основные защитные механизмы, что оно могло бы собой представлять?

— Оно может дышать воздухом и выдыхать цианистый газ, — предположила Бет.

— Оно может выделять радиоактивные вещества, — заявил Гарри.

— Оно может воздействовать на наш мозг, — сказал Норман, — и разрушать нашу способность мыслить.

— Или, — добавила Бет, — оно может просто разрушить нашу сердечную деятельность. Взять и остановить наши сердца, чтобы они не бились.

— Оно может производить звуковую вибрацию, которая будет резонировать в наших скелетах и разрушать кости, — улыбнулся Гарри. — Мне это нравится как-то больше всего.

— Умно, — согласилась Бет. — Но мы, как обычно, думаем о самих себе. Это существо может и не причинить никакого вреда нам лично.

— Ах, — вздохнул Барнс.

— Оно может просто выделять токсин, который убьет хлоропласт, так что растения не смогут больше поглощать солнечный свет. И тогда все растения на Земле погибнут, а за ними погибнет и вся жизнь.

— Ах, — опять вздохнул Барнс.

— Вот видите, — сказал Норман. — Сначала я просто думал, что антропоморфическая проблема заключается в том, что мы воображаем себе внеземную жизнь в основных чертах такой же, как земная. Я думал, проблема лишь в отсутствии воображения. Человек есть человек, он знает только себя самого, и все, о чем он думает, — это то, что он знает. А нам следует задуматься над массой иных вещей, чего мы никогда не делаем. Так что должна быть и другая причина, по которой мы думаем о представителях иных цивилизаций как о подобных себе. И ответ, как мне кажется, заключается в том, что мы ужасно хрупкие животные, и нам не нравится, когда нам напоминают, какие мы хрупкие — как неустойчиво равновесие в наших телах, и как кратковременно наше пребывание на Земле, и как легко его оборвать. Вот почему мы предпочитаем думать о внеземных существах, как о подобных себе, — потому что мы не задумываемся о реальной угрозе — смертельной угрозе, — которую они могут безо всяких дурных намерений представлять для нас.

Все молчали.

— Разумеется, мы не должны забывать другую возможность, — возразил Барнс, — что эта сфера может содержать и огромную пользу для нас. Какое-нибудь потрясающее новое знание, какую-нибудь удивительную новую идею или новую технологию, которая улучшит условия существования человечества так, как мы и не смели мечтать.

— Хотя скорее всего, — сказал Тед, — в сфере нет никакой новой, полезной для нас идеи.

— Почему?

— Ну, давайте предположим, что пришельцы опередили нас на тысячу лет, а нас можно соотнести, скажем, со средневековой Европой. Представьте, что вы попали в средневековую Европу с телевизором. Ну, и в какую розетку вы его там воткнете?

Барнс молча переводил взгляд с одного на другого. Наконец он сказал: