Сгинувшие

Высоко подняв топор, он с силой опустил его на стену. Глиняная стена оказалась толстой, поэтому ему не удалось пробить ее с первого удара, но кусок сухой грязи отвалился. Маршалл продолжил работу, и постепенно углубление в стене становилось все глубже и шире, пока наконец после очередного удара в стене не образовался пролом, достаточно большой, чтобы Джеймс мог залезть внутрь.

Маршалл никогда не был трусом, и никто на земле не мог обвинить его в недостатке смелости. Но сейчас он боялся заглянуть в пролом, боялся посмотреть в темноту, страшась того, что может там увидеть. Он отступил и вернулся к тому месту, где оставил лошадей. Дрожащими пальцами извлек из седельной сумки свечу и спички. Сцепив зубы и мысленно готовясь увидеть что-то ужасное, крепко сжал топор и пролез наконец через пробитый в стене пролом.

Пламя свечи и лунный свет, лившийся сквозь отверстие, осветили практически все внутреннее помещение хижины, которое представляло собой одну большую комнату с низким потолком без мебели. Комната была абсолютно пуста, если не считать большого кожаного мешка, полного человеческих костей. Мешок стоял в дальнем углу помещения, был не завязан и окружен неестественно широкой тенью, а часть его содержимого вывалилась на пол. Этот мешок вызывал у Джеймса страх; он его боялся так же, как боялся бы призрака или демона, хотя в этой его реакции не было никакой логики. Почему-то он решил, что мешок – это живое существо, совершенно независимое и никому не подчинявшееся. Он был уверен, что мешок появился сам собой и всегда стоял здесь – и заставлял людей убивать друг друга, а потом собирал кости павших жертв.

Небольшая косточка выпала из мешка и со стуком упала на кости, лежавшие на утрамбованном земляном полу. От неожиданности Маршалл подпрыгнул и ударился макушкой о низкий потолок. К волосам прилипли комья грязи. Он приготовился было бежать, но больше ничего не происходило, так что Джеймс решил, что кость упала сама по себе из-за нарушения хрупкого равновесия. Однако напряжение в теле не прошло. Он не отрывал взгляда от мешка, и тут холодный ветер погасил свечу.

Только ветер дул совсем не из сделанного им отверстия.

Он дул из угла.

В помещении стало вполовину темнее. Мешок казался таким же черным, как и окружающая его тень, а кости светились в рассеянном голубоватом лунном свете.

Маршал взглянул на мешок по-другому. Теперь он уже не казался Джеймсу хранилищем костей побежденных врагов. В глазах Джеймса он сам стал источником этих костей, и мысленно Маршалл представил себе, как кости сначала бурлят в глубине мешка, как вода в весеннем ручье, а потом вываливаются на пол.

Из угла опять подул холодный ветер, и в нос ему ударило зловоние. Поток был настолько силен, что Джеймс отступил на шаг и упал.

На пол вывалилось еще несколько костей, и прозвучало это почти как музыка.

Правильно, что предводитель обоза постарался пересечь эту местность как можно быстрее, подумал Маршалл. Он же, по своей собственной глупости, повелся на воду и попал в ловушку. Никогда в жизни Джеймс еще не испытывал такого страха, и если ему удастся уйти отсюда живым, он клянется, что станет другим человеком. Маршалл попытался встать, но из угла (или из мешка?) вновь подул сильный ветер, который не дал ему подняться на ноги. Правда, сейчас сила, с которой он столкнулся, меньше походила на поток воздуха, а больше – на костлявые пальцы скелета.

Маршалл глубоко вздохнул, прежде чем повторить попытку. И вот…

…наступило утро.

И опять ему показалось, что это произошло мгновенно, но Маршалл знал, что такое просто невозможно. Повернувшись и посмотрев через плечо, он увидел в отверстии в стене резкую белизну – после полумрака ночи солнце светило так ярко, что у него из глаз потекли слезы. Встав, Джеймс увидел, что мешок весь освещен и окружавшая его тень исчезла, но от этого он не стал менее угрожающим. Солнечные лучи цвета соломы освещали выпавшее из него ребро.

Сначала Маршалл подумал, что кто-то ввел его в состояние гипнотического сна. Но кто это мог быть? Комната? Стены? Сам мешок? Вокруг него не было ничего, что могло бы ввести его в транс. Джеймс не помнил, что спал, и не ощущал, что прошло какое-то время. Когда ночь сменилась днем, он оставался все в том же положении. Единственно, что появилось нового, – это возникшая вдруг вера, нет, уверенность, что земля Калифорнии полна богатств, сокровищ и неразведанных залежей золота и все это можно взять. Такая идея показалась бы идиотской любому, за исключением разве что умственно неполноценных. Кто когда-нибудь слышал, чтобы простой гражданин нашел золото? Да еще и присвоил его себе? Это – достояние правительства и правителей. Но эта мысль отпечаталась у Джеймса в голове, и избавиться от нее было невозможно. Когда она появилась и откуда взялась? Да и сам ли он додумался до этого? Возникало ощущение, что он не сам пришел к этой мысли, и Маршалл решил, что ее вбили ему в голову с помощью гипноза или какого-то другого способа манипулирования сознанием.

Джеймс еще раз взглянул на мешок с костями.