Сгинувшие

Отчасти это было связано с религией. Церковь настолько доминировала теперь в жизни матери Брайана, что все свои мнения и поступки она обязательно сверяла с религиозными канонами. Но кто в этом виноват? Он сидит в Лос-Анджелесе, сестра – в Сан-Диего, отец…

А где его отец?

Этот вопрос не давал Брайану покоя. Он практически сразу согласился с тем, что письмо написал отец, но где он его написал? Письмо было передано из рук в руки, значит, он должен был прийти в дом. А это, в свою очередь, значило, что отец или живет в Бейкерсфилде, или останавливался в городе. Конечно, нет никакой гарантии, что он все еще там. Он мог просто занести письмо и продолжить свой ничем не омраченный путь. Но Брайан почему-то думал, что это не так. Как репортер, он обязан был строить выводы на основе фактов, а не на догадках; но ведь всем известно, что репортерская интуиция не раз приводила прямиком к Пулитцеровской премии [41], а сейчас интуиция говорила Брайану, что его отец бродит где-то недалеко от дома.

Так что, его мать в опасности?

Он почти постоянно жил с этой мыслью, а ответа на этот вопрос не было. Можно предположить, что все эти двадцать лет отец находился совсем недалеко от их дома и только по счастливой случайности они с матерью не столкнулись нос к носу в супермаркете или на бензоколонке. Но Брайан почему-то не верил в такую возможность. Он почему-то считал, что отец уехал и все эти годы был очень далеко и… что он сильно изменился.

Как изменился? Этого Брайан не знал. Но тот факт, что отец вернулся, чтобы вручить письмо с нечитаемым текстом, таил в себе угрозу.

Брайан вспомнил слова доктора Ламаньон.

Я боюсь этого языка.

Он подошел к столу и вытащил файл, в котором хранилось письмо отца, и стал рассматривать грязноватый мятый лист. Действительно жутковато. Брайан не мог понять, как это сразу не пришло ему в голову. И, как и всегда, смазанные…

кровавые?

…отпечатки пальцев бросились ему в глаза и на этот раз заставили задуматься, не являются ли они свидетельством насилия. Мысленно он увидел, как отец, одетый в лохмотья, а не в деловой костюм, убивает какого-то бродягу, а потом хватает лист бумаги, простой карандаш и пишет свое послание.

Брайану захотелось позвонить Джиллиан и обсудить это с ней, а еще рассказать ей о встрече с доктором Ламаньон, но было уже действительно поздно. Сестра запрещала звонить ей после девяти вечера, если только в этом не было острой необходимости. С одной стороны, Джиллиан не хотела, чтобы разбудили ее дочь, а с другой – говорила, что ночные звонки жутко пугают ее – они ассоциировались у нее с чьей-то смертью.

Какое-то время Брайан продолжал рассматривать лист, держа его трепетно и осторожно, а потом провел пальцем по измятым краям, будто это касание могло помочь ему что-то понять. Он проделывал это каждый раз, когда брал в руки письмо, хотя и не понимал почему, а часть мозга, отвечающая за аккуратность и логику, говорила ему, что так можно уничтожить важные улики.

Брайан убрал письмо и включил телевизор. И пока он ставил в микроволновку низкокалорийные полуфабрикаты и сортировал пришедшую почту, телевизор воспринимался как фон, белый шум. Он ел на кухне и, чтобы как-то отвлечься от мыслей об отце, матери и письме, просматривал «Таймс» и «Реджистер» и читал статьи друзей и знакомых. Выбросив остатки еды в мусорный мешок, Брайан достал еще одно пиво и вернулся в гостиную, где включил местный канал с вечерними новостями.

– …Девайн, основатель и генеральный директор «Оклатекс ойл», который недавно согласился на ее слияние с «Бритиш петролеум»…

Схватив пульт, Брайан сделал погромче. В верхнем правом углу экрана рядом с головой телеведущего была видна официальная фотография Билла Девайна.

– Его тело обнаружил в офисе сотрудник компании, и хотя официальные лица говорят, что причиной смерти явилось случайное огнестрельное ранение, полиция продолжает расследование и не исключает попытку запутать следствие.

В отрывке из интервью, записанном в прошлом году, показали момент выступления Девайна перед акционерами компании. Брайан сразу же узнал глубокий голос мужчины и внутренне вздрогнул. Мысленно он слышал тот же голос на автоответчике Уилсона, медленно и с хорошей модуляцией произносивший непостижимые слова:

– Но он стоит. Эрекция не проходит…

* * *

– Что скажешь? – спросил Брайан. – Это не напоминает тебе эпидемию? – Они с Уилсоном рассматривали служебные фото жертв Стюарта.

– Таблоиды наверняка так и напишут.

– А мы как считаем?

– Все это странно, – признался Уилсон. – Два вполне здоровых бизнесмена по обеим сторонам континента вдруг погружаются в буйство, которое сопровождается необъяснимыми убийствами. Не похоже на случайное совпадение.

– Слышал, что Стивен Стюарт сорвал куш [42] в НьюЙорке, – хихикнул проходящий мимо Тед Спраг.