Сгоревшая под дождём

– Вполне. Я ведь держу не простых, я породистых лошадей. Орловский рысак. Слышали когда-нибудь о такой?

– Нет, – помотал я головой и ни с того ни с сего закашлялся. Хозяин окинул меня настороженным взглядом, но не промолвил ни слова, ибо помнил о нашем уговоре.

На улице поднялся сильный ветер, и белые лепестки с цветущих деревьев начали стремительно залетать в открытое окно. Андрей Иванович поднялся с кресла и двинулся к окну, чтобы его закрыть. И в то же мгновение на синем небе сверкнула громадная ослепительная молния, глядя на которую становилось страшно.

– Люблю грозу в начале мая! – засмеялся хозяин, закрыв окно. А я подумал о том, что сглазил своё самочувствие, назвав его прекрасным, ибо мне стало так нехорошо, что я едва не падал в обморок. Такое случалось крайне редко и, как правило, в непогожие дни. Я уже не контролировал себя и кашлял так сильно, что перепугал не только хозяина и его домработницу, но и даже кошку, сидевшую неподвижно с выпученными глазами у не горящего камина.

– Господи, – вскрикнула обеспокоенная Зина. – Ему нужен врач! Андрей Иванович, скорее поезжайте за врачом.

Прежде чем хозяин надел лёгкий плащ, я махнул рукой и, всё ещё кашляя, проговорил чуть слышно:

– Не надо. Дайте мне лучше воды.

Хозяин настаивал на необходимости привезти врача, но я продолжал неустанно мотать головой. Зина прибежала со стаканом воды. Тогда я достал из кармана брюк пластинку со своими таблетками и выпил одну. Затем я откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Мне было очень неловко перед обитателями дома. Мне казалось, что я испортил им вечер своим появлением. Придя в себя окончательно, я поднялся с кресла и начал осыпать Андрея Ивановича и Зину извинениями. Хозяин приказал мне замолчать и сесть обратно в кресло.

– Молодой человек, угомонитесь, – грозно сказал он. – Никаких неудобств вы нам не доставили.

– Я, наверно, пойду домой, – сказал я. – Очень устал сегодня.

– Да, – ответил хозяин. – По вам видно, что вы устали. Но отпускать вас домой, где вы останетесь совсем один, я не хочу. Мне будет спокойнее, если вы переночуете сегодня у нас. Зина постелет вам в комнате наверху.

У меня не было ни сил, ни желания отпираться, поэтому я остался на ночь у добросердечных соседей.

Зина провела меня в спальню, где для меня уже была приготовлена тёплая постель. Оказавшись с женщиной лицом к лицу, я ещё раз заглянул ей в глаза. Они стали гораздо светлее и теперь были не чёрного, а небесно-голубого цвета. Её отношение ко мне за эти пару часов явно изменилось в лучшую сторону. Полагаю, благодаря моему приступу. Она так же, как и хозяин, жалела меня и считала подлостью презирать больного человека. Но совесть моя перед ней и без того не была запачкана, в этом я был твёрдо убеждён. Отчего тогда я произвёл на неё не лучшее первое впечатление? Этот вопрос мучил меня уже третий час, и когда она меня чуть ли не силой уложила в постель и укрыла одеялом, я осмелился спросить, в чём успел перед ней провиниться. Она села на край кровати и, положив руку на грудь, раскаянно ответила:

– Конечно, ни в чём, Геннадий. Просто я решила, что вы очередной искатель любви Ксении и денег Андрея Ивановича. Видите ли, хозяин переживает, что его единственная дочь до сих пор не замужем. И всё время грозиться привести в дом жениха для неё.

– А почему же вы против того, чтобы эта девушка нашла мужа? – поинтересовался я.

– Её сердце принадлежит только одному человеку, – грустно вздохнула Зина. – Хотя, иногда мне кажется, что за столько лет её сердце превратилось в тонкую изорванную тряпочку. Она страдает из-за него вот уже десятый год, хоть и знает, что им никогда не быть вместе.

Как литературный редактор, любитель душераздирающих романов и неисправимый романтик я надеялся, что домработница окажется болтливой женщиной и поведает мне полностью историю этой Ксении, начало которой показалась мне весьма интригующим.

– Сколько лет дочери Андрея Ивановича? – спросил я с целью разговорить женщину.

– Почти двадцать пять.

– И у неё никогда не было жениха?

– Нет, – покачала головой Зина и улыбнулась. – Зато у неё есть прекрасная двухлетняя дочь Виктория, просто копия мамы.

Это заявление меня сначала ошарашило, а потом дико развеселило. И я начал скептически относиться к влюблённости бедняжки.

– Откуда же у неё ребёнок, если, как вы сказали, она всю жизнь была одинока и грезила об одном единственном человеке?

– Вы зря ухмыляетесь, – с укором произнесла Зина. – Знали бы вы всё о ней, как я, скорее бы заплакали.

– Тогда расскажите мне всё от начала до конца, – потребовал я.

– Вы уверенны, что хотите прослушать эту длинную и местами отнюдь не увлекательную историю?

– Конечно, хочу, – радостно ответил я.

– Чтобы вы имели лучшее представление о дочери хозяина, я начну издалека, с возраста, когда она была ещё совсем ребёнком.