Сгоревшая под дождём

На другой день, справившись с работой, я пошёл бродить по саду в одиночестве, вспоминая то весёлое беззаботное время, когда мать была жива. «Как быстро изменилась моя жизнь, – подумал я и задался вопросом: – Как быстро изменится она вновь?» Но я по-прежнему отказывался предаваться унынию, жалеть и горевать о чём-то, не отрекаясь от убеждения, что это удел слабаков. Я заставлял себя смотреть вперёд, думать о насущных вещах, а не забивать себе голову бессмысленными переживаниями.

На часах было почти четыре, и я прекрасно помнил о том, что в это время должен сидеть в гостиной над учебником. Но ещё накануне вечером я принял решение прекратить занятия с Ариной и осваивать дисциплины самостоятельно. Я не собирался отклоняться от графика и планировал продолжать заниматься в одно и то же время шесть дней в неделю. Правда сегодня в связи с вышеназванными изменениями предпочёл устроить себе выходной. Гуляя по саду я завидел бегущую мне навстречу по тропинке дочь хозяина. Остановившись возле меня и переведя дух, она сказала с укором:

– Как тебе не стыдно! Я тебя повсюду ищу, а ты здесь прохлаждаешься! Забыл, что на повестке дня у нас синусы и косинусы?

Она схватила меня за руку и было потащила в дом, но я воспротивился. Тогда она обернулась и озадаченно посмотрела на меня.

– В чём дело? – пожала она плечами.

– Я не пойду, Арина. Давай прекратим наши занятия.

– Ты хочешь сказать, что больше не желаешь учиться? В таком случае ты рискуешь завалить экзамены и остаться без аттестата. Ладно, ты о себе не думаешь. Так подумай обо мне. Полгода я носилась с тобой, вбивала в твою голову столько теории. И ты хочешь пустить мои труды насмарку?

– Ты не правильно поняла. Я продолжу учиться, только сам, без твоей помощи. Я крайне признателен тебе за всё, что ты для меня сделала, твои уроки всегда были содержательны и интересны. Уверен, из тебя выйдет прекрасный учитель.

– Тогда почему ты не хочешь заниматься вместе со мной?

– Я не хочу отнимать твоё время, которое ты могла бы посвятить более полезным делам.

– Поверь, учить тебя – самое полезное моё дело, – сказала девушка серьёзно. – Но я не верю тебе. Причина, по которой ты хочешь меня избежать, совсем иная. И я имею право её знать.

Я судорожно вздохнул и прислонился спиной к стволу клёна. Арина смотрела на меня злым, обиженным и в то же время таким влюблённым взглядом, каким смотрят только главные героини мелодрам на своих возлюбленных. И я с радостью стал бы её возлюбленным, не будь я так унижен её отцом и самой жизнью.

– Ты знаешь, – начал я своё признание. – Я ведь раньше никогда не дружил с девчонками. Все одноклассницы страшились меня. Мне доставляло истинное удовольствие обижать их, видеть как они злятся, ревут. Я ненавидел их, как собака ненавидит кошек. Но с тобой всё вышло по-другому. В первый же день пребывания в этом доме мне захотелось стать тебе приятелем. Я огорчился, когда ты со своим дружком смеялась надо мной, и до чего же я был счастлив, когда заговорила со мной по-хорошему. Но сейчас я вынужден сказать, что нам не стоит впредь проводить время вместе. Для нас обоих будет лучше, если мы будем крайне редко видеться. Через полгода я уйду из этого дома, и тогда ты сможешь меня совсем забыть.

Едва дослушав, Арина подбежала ко мне и обвила мою шею руками. Но я тут же её оттолкнул.

– Почему ты так безжалостен ко мне, Тамаш? – сквозь слёзы спросила она. – Неужели ты ничего не видишь, ничего не замечаешь?

– Я замечаю больше, чем ты думаешь, – ответил я. – И поэтому беспокоюсь о тебе. Послушай, у нас никогда ничего не выйдет, как бы нам обоим не хотелось этого.

Разрыдавшись, Арина стремглав убежала в дом, а я пошёл чистить клетки у кроликов.

Открыв одну клетку, я невольно задумался о нашей с Ариной только что свершившейся беседе. И так мне больно стало на душе, когда я представил её плачущей в своей комнате, что сам чуть не пустил слезу. Но в ту же секунду в реальность меня вернул маленький белый кролик, выпрыгнув из клетки. Я уж было хотел подхватить его с земли, но шустрик пустился наутёк и от испуга бежал куда глаза глядят, лишь бы не попасться мне в руки. Погоня продолжилась в саду. Кролик не сдавался и всё с той же проворностью избегал меня. Даже я устал суетиться, а беляк оставался при силе. Он так увлёкся своим марафоном, что оказался на улице, где по дороге на его и на мою беду бежала большая лохматая собака. Завидев кролика, она ускорилась, потом набросилась на маленького бедняжку, схватила его в зубы и тут же расправилась с ним. Я положил руки на голову и чуть было не вырвал пару клоков волос. Угрызения совести и страх мучали меня до встречи с Андреем Ивановичем, которая произошла вечером. Ещё перед ужином хозяин подошёл ко мне и справился о работе. Можно было умолчать об утере кролика и возможно моя провинность сошла бы мне с рук. Но, боюсь, бессонница в таком случае одолела бы меня и я в конце концов сознался.

– Один кролик сегодня выскочил из клетки, – сказал я. – Убежал и попался в зубы собаке.